Сергей Есенин — Сыпь гармоника: Стих

Сыпь, гармоника! Скука… Скука… Гармонист пальцы льет волной. Пей со мною, паршивая сука. Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали, Невтерпёж! Что ж ты смотришь так синими брызгами? Или в морду хошь?

В огород бы тебя, на чучело, Пугать ворон. До печенок меня замучила Со всех сторон.

Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая! Пей, выдра! Пей! Мне бы лучше вон ту, сисястую, Она глупей.

Я средь женщин тебя не первую, Немало вас. Но с такой вот, как ты, со стервою Лишь в первый раз.

Чем больнее, тем звонче То здесь, то там. Я с собой не покончу. Иди к чертям.

К вашей своре собачей Пора простыть. Дорогая… я плачу… Прости… Прости…

Анализ стихотворения «Сыпь, гармоника! Скука… Скука…» Есенина

Стихотворение «Сыпь, гармоника. Скука… Скука» входит в цикл Есенина «Стихи скандалиста». В конце жизни поэт стал завсегдатаем московских ночных заведений. Он так и смог найти свой женский идеал, поэтому искал утешения в объятиях проституток. В произведении он обращается к одной из таких знакомых на одну ночь. За грубой нецензурной лексикой скрывается огромная душевная боль поэта.

С самого начала стихотворения Есенин заявляет о своей душевной тоске. Он пытается избавиться от скуки с помощью музыки и алкоголя. На ремесло собеседницы указывает обращение поэта - «паршивая сука». Автор не скрывает своего презрительного отношения к проститутке. В дальнейшем он называет ее «выдрой», «стервой». Весь монолог поэта в целом мог быть произнесен только в заведении самого низкого пошиба и в состоянии алкогольного опьянения. Женщина никак не реагирует на грубость автора. Очевидно, что ей это не впервой.

Есенин напоминает проститутке о ее непростой судьбе: «излюбили тебя, измызгали». При этом вместо жалости он готов лишь усилить ее унижение: «в морду хошь?». Поэт далеко не в восторге от своего выбора, он сравнивает женщину с огородным пугалом. Он пытается побороть отвращение, заливая его вином. Осознавая, насколько низко он уже пал, автор хочет опуститься на самое дно. Даже в своей собеседнице он видит наличие каких-то мыслей, которые сейчас ему не нужны. Для простого удовлетворения половой потребности Есенин предпочел бы «сисястую», которая «глупей».

К концу стихотворения монолог лирического героя становится все более откровенным. Он признается проститутке, что среди огромного количества женщин на его жизненном пути только с ней он говорит искренне («в первый раз»). Символическое значение имеет замечание «я с собой не покончу», которое вроде бы не имеет никакого отношения к теме разговора. Есенин проговаривается, он часто думает о самоубийстве в качестве выхода из жизненного кризиса.

В финале поэт все же испытывает раскаяние. Он понимает, что сам ведет себя нисколько не лучше проститутки. На самом деле их судьбы схожи. Поэтому он трогательно обращается к женщине («дорогая») и в слезах просит прощения. Резкий контраст между всем содержанием и концовкой показывает, насколько Есенин потерял душевное равновесие и смысл в жизни.

Сыпь, гармоника! Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали,
Невтерпёж!
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Или в морду хошь?

В огород бы тебя, на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.

Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!
Пей, выдра! Пей!
Мне бы лучше вон ту, сисястую,
Она глупей.

Я средь женщин тебя не первую,
Немало вас.
Но с такой вот, как ты, со стервою
Лишь в первый раз.

Чем больнее, тем звонче
То здесь, то там.
Я с собой не покончу.
Иди к чертям.

К вашей своре собачей
Пора простыть.
Дорогая… я плачу…
Прости… Прости…

Анализ стихотворения «Сыпь, гармоника! Скука… Скука…» Есенина

Стихотворение «Сыпь, гармоника. Скука… Скука» входит в цикл Есенина «Стихи скандалиста». В конце жизни поэт стал завсегдатаем московских ночных заведений. В произведении он обращается к одной из девушек на одну ночь. За грубой нецензурной лексикой скрывается огромная душевная боль поэта.

С самого начала стихотворения Есенин заявляет о своей душевной тоске. Он пытается избавиться от скуки с помощью музыки и алкоголя. На ремесло собеседницы указывает обращение поэта – «паршивая сука». Автор не скрывает своего презрительного отношения к девушке. В дальнейшем он называет ее «выдрой», «стервой». Весь монолог поэта в целом мог быть произнесен только в заведении самого низкого пошиба и в состоянии алкогольного опьянения. Женщина никак не реагирует на грубость. Очевидно, что ей это не впервой.

Лирический герой напоминает женщине о ее непростой судьбе: «излюбили тебя, измызгали». При этом вместо жалости он готов лишь усилить ее унижение: «в морду хошь?». Герой далеко не в восторге от своего выбора, он сравнивает женщину с огородным пугалом. Он пытается побороть отвращение, заливая его вином. Осознавая, насколько низко он уже пал, хочет опуститься на самое дно. Даже в своей собеседнице он видит наличие каких-то мыслей, которые сейчас ему не нужны. Для простого удовлетворения половой потребности предпочел бы «сисястую», которая «глупей».

К концу стихотворения монолог лирического героя становится все более откровенным. Он признается девушке, что среди огромного количества женщин на его жизненном пути только с ней он говорит искренне («в первый раз»). Символическое значение имеет замечание «я с собой не покончу», которое вроде бы не имеет никакого отношения к теме разговора. Есенин проговаривается, он часто думает о самоубийстве в качестве выхода из жизненного кризиса.

В финале поэт все же испытывает раскаяние. На самом деле их судьбы схожи. Поэтому он трогательно обращается к женщине («дорогая») и в слезах просит прощения. Резкий контраст между всем содержанием и концовкой показывает, насколько Есенин потерял душевное равновесие и смысл в жизни.

«Сыпь, гармоника. Скука… Скука» Сергей Есенин

Сыпь, гармоника. Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет вольной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали –
Невтерпеж.
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Иль в морду хошь?

В огород бы тебя на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.

Сыпь, гармоника. Сыпь, моя частая.
Пей, выдра, пей.
Мне бы лучше вон ту, сисястую, –
Она глупей.

Я средь женщин тебя не впервую…
Немало вас,
Но такой вот, как ты со стервою
Лишь в первый раз.

Чем больнее, тем звонче,
То здесь, то там.
Я с собой не покончу,
Иди к чертям.

К вашей своре собачьей
Пора простыть.
Дорогая, я плачу,
Прости… прости…

Анализ стихотворения Есенина «Сыпь, гармоника. Скука… Скука»

У Сергея Есенина достаточно много любовных стихов, которые он посвящал различным женщинам. Однако не секрет, что в личной жизни поэт не был счастлив. Все три его брака закончились полным крахом идеалов, а многочисленные романы оставляли в душе Есенина новые раны. Сам поэт неоднократно признавался, что «любит любить», но при этом ему еще не довелось встретить ту, которая бы смогла сделать его по-настоящему счастливой. Поэтому неудивительно, что он являлся завсегдатаем московских кабаков и борделей, где искал утешение в объятиях проституток.

Есенин очень четко разграничивал такие понятия, как любовь и физическая потребность в сексе. Это видно из его стихотворения под названием «Сыпь, гармоника. Скука… Скука», в котором автор без купюр и использованием табуированной лексики описывает свои вечера, проведенные в пьяном угаре. Поэт не стесняется своего поведения, но при этом демонстрирует весьма презрительное отношение к женщинам легкого поведения , которые скрашивают его одиночество, именуя их не иначе, как «паршивая сука», «выдра» и «чучело».

При этом поэт не хвастается своими победами, заявляя о том, что «я средь женщин тебя не первую, много вас». Он лишь подчеркивает, насколько низко пал, окунувшись в сладкую московскую жизнь, которая так и не принесла ему счастья. Временное забытье под воздействием алкоголя и пробуждение в постели очередной незнакомки вызывают у Есенина чувство отвращения не только к проституткам, но и к самому себе. Автору претит мысль о подобных взаимоотношениях, которые лишены вообще каких-либо чувств. Тем не менее, каждый вечер все повторяется вновь и вновь, даря поэту минуты блаженства, которые сменяются раскаянием. Пытаясь противостоять соблазнам, автор в порыве озлобления восклицает: «Я с собой не покончу, иди к чертям!» . Это обращение адресовано к одной из дам легкого поведения, которая все же не лишена интеллекта, и откровенно издевается над Есениным, доводя его своими едкими фразами до бешенства. Поэтому неудивительно, что в стихотворении присутствует строчка: «Мне бы лучше вон ту, сисястую, она глупей». Но именно издевка неизвестной проститутки заставляет поэта на мгновение вынырнуть из омута пьянства и разврата. В последних строчках он обращается к таинственной незнакомке и прости у нее прощение. Кто именно эта женщина? Вероятнее всего, Айседора Дункан, с которой Есенин расстался. Он признавался, что любит эту удивительную женщину искренне и неподдельно, но не может принять ее образ жизни и мышления на европейский лад.

Примечания

В архиве Е.Ф.Никитиной (Государственный литературный музей ) сохранился машинописный список одной из редакций стихотворения:

Сыпь, гармонь, скука, скука.
Гармонист, рви волной.
Пей со мной, паршивая сука,
Пей со мной.
Я с тобой не с первою,
Много я видел красивых глаз,
Но с такою, как ты, стервою,
Первый раз.
Излюбили тебя, измызгали,
Невтерпеж.
Что ж ты смотришь синими брызгами
Или в морду хош?
Тебя бы в огород на чучело,
Пугать ворон.
До печён ты меня измучила
Со всех сторон.
Сыпь, гармоника, сыпь, моя частая,
<строка нрзб. >

Мне б не тебя, а вон ту, сисястую,
Она глупей.
Чем глупее, тем звонче,
Что здесь, что там.
Я с собой не покончу,
Иди к чертям.

Кем и когда выполнена запись - не указано, но, судя по тексту, это скорее всего запись с голоса, без авторской проверки. Обращает на себя внимание одна особенность этого текста: в нем несколько иначе, чем в варианте наб. экз., выстроен сюжет, в частности - видна отчетливая взаимосвязь между двумя строфами, которые в окончательном тексте стали четвертой и шестой и оказались разъединенными пятой. В тексте, опубликованном в сб. «Московские поэты», эти строфы также соединены между собой.

Сохранившийся беловой автограф относится, скорее всего, к 1924 г. Не ранее этого времени выполнены машинописные списки Государственный музей-заповедник С.А.Есенина (с. Константиново Рязанской обл.) и наб. экз. Изначальные черновые рукописи стихотворения неизвестны, нет и фонографических записей авторского чтения. Поэтому в настоящее время невозможно в полной мере восстановить творческую историю стихотворения, реконструировать первоначальный авторский текст и на этой основе доказательно судить о том, является ли указанное изменение в построении сюжета развитием творческого замысла автора или же оно стало следствием случайной, механической перестановки строф в одном из промежуточных списков.

На истории текста не могли не сказаться цензурные трудности. Оно не вошло ни в один из авторских сборников 1924-1925 гг., не было его публикаций и в периодике. Вышедший в Великом Устюге, тиражом 1250 экз. сб. «Московские поэты» остался, естественно, вне внимания читателей и критиков. В отличие от Грж., продававшегося в московских и петроградских книжных магазинах, в страну пришли лишь единичные экземпляры Ст. ск. Это дало основание И. В. Евдокимову утверждать, что в Собр. ст., в 1926 г., стихотворение «в России опубликовывается впервые» (Собр. ст., 4, 353).

В читательском восприятии стихи оказались тесно связанными с именем Айседоры Дункан. Во многих списках они даже прямо озаглавливались «Айседоре Дункан», хотя ни в одной из известных авторских рукописей или публикаций ее имя в связи с этими стихами прямо не называлось. В 1926 г. Е. А. Есенина опубликовала в ряде газет «Письмо в редакцию», в котором, отметив, что распространяются «два стихотворения с посвящением Айседоре Дункан», писала: «...считаю необходимым заявить, что стихи „Сыпь, гармоника! Скука... Скука...“ и „Пой же, пой. На проклятой гитаре...“, якобы посвященные А.Дункан, написаны братом моим в 1923 году и не раз читались им на литературных вечерах. Эти стихотворения входят в цикл «Москвы кабацкой» и никогда никому не посвящались» (газета «Правда», М., 1926, 4 апреля, № 77).

Читает Р. Клейнер

Сыпь гармоника. скука... скука...
(С.Есенин)

Сыпь, гармоника. Скука... Скука...
Гармонист пальцы льет вольной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали –
Невтерпеж.
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Иль в морду хошь?

В огород бы тебя на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.

Сыпь, гармоника. Сыпь, моя частая.
Пей, выдра, пей.
Мне бы лучше вон ту, сисястую, –
Она глупей.

Я средь женщин тебя не впервую...
Немало вас,
Но такой вот, как ты со стервою
Лишь в первый раз.

Чем больнее, тем звонче,
То здесь, то там.
Я с собой не покончу,
Иди к чертям.

К вашей своре собачьей
Пора простыть.
Дорогая, я плачу,
Прости... прости...

Читает Р.Клейнер

Есенин Сергей Александрович (1895-1925)
Есенин! Золотое имя. Убитый отрок. Гений земли Русской! Никто еще из Поэтов, приходивших в этот мир, не обладал такой духовной силой, чарующей, всевластной, захватывающей душу детской открытостью, нравственной чистотой, глубинной болью-любовью к Отечеству! Над его стихами столько пролито слёз, столько людских душ сочувствовало и сопереживало каждой Есенинской строке, что если бы это было подсчитано – поэзия Есенина перевесила бы любую и намного! Но этот способ оценки землянам недоступен. Хотя с Парнаса можно бы углядеть – никого еще так не любил народ! Со стихами Есенина шли в бой в Отечественную, за его стихи – шли на Соловки, его поэзия волновала души, как ничья иная… Один Господь знает про эту святую любовь народа к сыну своему. Портрет Есенина втискивают в настенные семейные рамки фотографий, ставят на божницу наравне с иконами…
И ни одного Поэта в России еще не истребляли и не запрещали с таким остервенением и упорством, как Есенина! И запрещали, и замалчивали, и принижали в достоинстве, и грязью обливали – и делают это до сих пор. Невозможно понять – почему?
Время показало: чем выше Поэзия своей тайной светлостью – тем озлобленней завистники-неудачники, и тем больше подражателей.
Еще об одном великом Божьем даре Есенина – читал свои стихи так же неповторимо, как создавал. Они так звучали в его душе! Оставалось лишь произнести. Все бывали потрясены его чтением. Заметьте, великие Поэты всегда умели неповторимо и наизусть читать свои стихи – Пушкин и Лермонтов… Блок и Гумилёв… Есенин и Клюев…Цветаева и Мандельштам… Так что, юные господа, стихотворец мямлящий свои строки по бумажке со сцены – не Поэт, а любитель… Поэт может многое не уметь в своей жизни, но только не это!
Последнее стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…» – еще одна тайна Поэта. В этом же 1925 году есть другие строки: «Не знаешь ты, что жить на свете стоит!»

Да, в пустынных городских переулках к легкой Есенинской походке прислушивались не только бездомные собаки, «братья меньшие», но и большие недруги.
Мы должны знать истинную правду и не забывать, как по-детски запрокинулась его золотая голова… И снова слышится его последний выхрип:

«Дорогие мои, хор-рошие…»