В одном из «Севастопольских рассказов» — «Севастополь в декабре месяце» Лев Толстой так оценил события 1853-1855 гг.:

Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский.

Толстой был свидетелем и участником этой эпопеи Севастополя.

На военную службу Толстой поступил на Кавказе, когда гостил у своего старшего брата Николая, который был офицером-артиллеристом в Кавказских войсках. В феврале 1852 года он выдержал экзамен на звание юнкера и был зачислен на правах вольноопределяющегося фейерверкером (унтер-офицерский чин) 4-го класса в 4-ю батарею 20-й артиллерийской бригады. В конце 1853 года Толстой обратился к генералу М. Д. Горчакову, который приходился ему дальним родственником, с просьбой о переводе его в действующую армию на Дунай, и вскоре был переведен туда.

После высадки неприятеля в Крыму Лев Николаевич, как истинный патриот, подал рапорт о переводе его в Севастополь. Он хотел испытать себя Севастополем, убедиться в своих собственных духовных силах.

Шел второй месяц героической обороны Севастополя, когда в осажденный город прибыл Лев Толстой 7 (19) ноября 1854 года. Он ехал в Крым через Одессу, Николаев, Херсон и Перекоп. Дороги были загружены войсками и обозами, тонувшие в непрозрачной грязи. Навстречу шли толпы пленных, тянулись телеги с ранеными, на подорожных станциях не хватало лошадей. С большим трудом удалось получить место в почтовой повозке. И вот, наконец, Толстой в Севастополе . Вспоминая о чувствах, владевших им в те минуты, писатель говорил в рассказе «Севастополь в декабре»:

Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и, чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах...

В Севастополе от наблюдательного взгляда писателя не скрылось «...странное смешение лагерной и городской жизни, красивого города и грязного бивуака ». А люди, казалось, ничем не отличались от других русских людей. В них не было видно ни какого особенного энтузиазма и геройства, ни суетливости и растерянности. Каждый спокойно занимался своим делом.

10 (22) ноября 1854 года 26-летний подпоручик артиллерии Лев Толстой был назначен младшим офицером в 3-ю легкую батарею 14-й артиллерийской полевой бригады. Батарея в это время находилась в резерве и не принимала участия в боях. У Толстого появилось свободное время. Писатель появлялся во многих местах, где по службе не обязан был находиться, и со страстью художника впитывал новые для него впечатления. За несколько дней он сумел осмотреть весь город, побывать на бастионах и различных укреплениях, поговорить с рядовыми воинами и руководителями обороны. Свое мнение о Севастополе, моральном состоянии русских войск, их стойкости, историческом значении Севастопольской обороны Толстой изложил в письме брату Сергею Николаевичу в ноябре 1854 года:

Дух в войсках свыше всякого описания. Во времена древней Греции не было столько геройства. Мне не удалось ни одного раза быть в деле, но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время.

15 (27) ноября 1854 года батарея, в которой служил Лев Николаевич, была отведена на тыловые позиции под Симферополь в татарскую деревню Эски-Орда (ныне Лозовое). Здесь Толстой находился около двух месяцев.

В 1855 году, вскоре после Нового года, Толстой был переведен из 3-й батареи 14-й артиллерийской бригады в 3-ю легкую батарею 11 бригады, которая стояла на Бельбекских позициях, недалеко от Севастополя. Лев Николаевич был разочарован своим переводом. Он рвался в бой, жаждал деятельности, искал применения своим силам и энергии, а оказался в тылу и в сражениях не участвовал.

Но Толстой часто бывал в Севастополе. Лев Николаевич виделся там со своими товарищами, ходил на передовые позиции, разговаривал с военнопленными и вообще был в курсе всех событий, происходивших в городе.

В одну из своих поездок в Севастополь, в ночь с 10 (22) на 11 (23) марта 1855 года, Толстой добровольно без разрешения начальства принял участие в ночной вылазке с Камчатского люнета под руководством генерала С. А. Хрулева.

Весной 1855 года, когда враг готовился к штурму и за 4-й бастион шли самые ожесточенные бои, сюда была переброшена 3-я легкая батарея 11-й артиллерийской бригады, в которой служил Толстой. Назначенный квартирмейстером, он приехал в Севастополь на 2 дня раньше своих сослуживцев. 1 (13) апреля 1855 года он встречал батарею, переправленную через Северную бухту, и хлопотал о ее размещении на новом месте — Язоновском редуте (укрепление левого фланга 4 бастиона). Это, по словам Толстого, была большая изрытая площадка, окруженная со всех сторон турами (корзинами с землей для устройства защитных насыпей), насыпями, погребами, землянками и платформами, на которых стояли чугунные орудия.

В трехстах шагах от Язоновского редута находилось самое страшное место — передовая 4-го бастиона. Здесь, на земляном валу, были установлены большие морские орудия. Вокруг них те же туры с землей, а перед ними — канатные заслоны, предохранявшие орудийную прислугу от вражеских пуль и осколков.

Толстой так описывает 4-й бастион:

Впереди себя на крутой горе видите какое-то черное, грязное пространство, изрытое канавами, и это-то впереди и есть 4-й бастион.

Подпоручик Л. Толстой дежурил на Язоновском редуте полтора месяца: с 1 (13) апреля по 14 (26) мая 1855 года, меняясь через четверо суток с другими офицерами батареи. Иногда из-за убыли офицеров приходилось стоять по две вахты подряд.

За нахождение во время бомбардирования на Язоновском редуте четвертого бастиона, хладнокровие и распорядительность действий против неприятеля он был награжден орденом св. Анны 4-й степени с подписью «За храбрость». Позднее он получил серебряную медаль «За защиту Севастополя» и бронзовую медаль «В память войны 1853-1856 гг.».

В условиях напряженной боевой жизни Толстой испытывал огромный душевный подъем, прилив сил и энергии. В перерывах между вахтами он работал над повестью «Юность» и писал первый севастопольский рассказ — «Севастополь в декабре месяце». Рассказ был напечатан в журнале «Современник» уже в июне 1855 года.

Вскоре вышли и два других севастопольских рассказа: «Севастополь в мае», «Севастополь в августе 1855 года». Рассказы имели необычайный успех у читателей. И сейчас нет, наверное, ни одного школьника, не читавшего их. Одна из причин популярности «Севастопольских рассказов» — правда, которая стала главным героем в произведениях великого Толстого.

Ольга Завгородняя

Военная карьера

Получив рукопись «Детства», редактор «Современника» Некрасов сразу распознал её литературную ценность и написал автору любезное письмо, подействовавшее на него очень ободряющим образом. Он принимается за продолжение трилогии, а в голове его роятся планы «Утра помещика», «Набега», «Казаков». Напечатанное в «Современнике» 18 сентября 1852 года «Детство», подписанное скромными инициалами Л. Н. Т., имело чрезвычайный успех; автора сразу стали причислять к корифеям молодой литературной школы наряду с пользовавшимися уже тогда громкой литературною известностью Тургеневым, Гончаровым, Григоровичем, Островским. Критика -- Аполлон Григорьев, Анненков, Дружинин, Чернышевский -- оценила и глубину психологического анализа, и серьёзность авторских намерений, и яркую выпуклость реализма.

На Кавказе Толстой оставался два года, участвуя во многих стычках с горцами и подвергаясь опасностями боевой кавказской жизни. Он имел права и притязания на Георгиевский крест, но не получил его. Когда в конце 1853 г вспыхнула Крымская война, Толстой перевёлся в Дунайскую армию, участвовал в сражении при Ольтенице и в осаде Силистрии, а с ноября 1854 г по конец августа 1855 г был в Севастополе.

Толстой долго жил на страшном 4-м бастионе, командовал батареей в сражении при Чёрной, был при адской бомбардировке во время штурма Малахова Кургана. Несмотря на все ужасы осады, Толстой написал в это время боевой рассказ из кавказской жизни «Рубка леса» и первый из трёх «Севастопольских рассказов» «Севастополь в декабре 1854 г.». Этот последний рассказ он отправил в «Современник». Тотчас же напечатанный, рассказ был с жадностью прочитан всею Россией и произвёл потрясающее впечатление картиною ужасов, выпавших на долю защитников Севастополя. Рассказ был замечен императором Александром II (сам Толстой был убеждён, что его рассказ читал Николай I, однако этого не могло быть, так как рассказ был опубликован после смерти Николая); он велел беречь даровитого офицера.

За оборону Севастополя Толстой был награждён орденом Св. Анны с надписью «За храбрость» и медалями «За защиту Севастополя 1854--1855» и «В память войны 1853--1856 гг.». Окружённый блеском известности, пользуясь репутацией храброго офицера, Толстой имел все шансы на карьеру, но сам себе «испортил» её. Едва ли не единственный раз в жизни (если не считать сделанного для детей «Соединения разных вариантов былин в одну») он написал стихи: это была сатирическая песня, стилизованная под солдатскую, в связи с неудачной военной операцией 4 (16) августа 1855 года, когда генерал Реад, неправильно поняв приказание главнокомандующего, атаковал Федюхинские высоты. Песенка (Как четвёртого числа, нас нелёгкая несла горы отбирать), задевавшая целый ряд важных генералов, имела огромный успех и повредила автору. Тотчас после штурма 27 августа (8 сентября) Толстой был послан курьером в Петербург, где закончил «Севастополь в мае 1855 г.» и написал «Севастополь в августе 1855 г.».

Есть в жизни Льва Николаевича Толстого страницы, малоизвестные широкому кругу читателей. Одна из таких страниц – годы, которые писатель провел на военной службе, а ведь именно это время – одно из важнейших в становлении его как писателя и патриота.
Военной службе Толстой посвятил около пяти лет, из них два года семь месяцев провел на Кавказе. Уезжая из Ясной Поляны по приглашению старшего брата Николая Николаевича Толстого, который служил артиллеристом, Лев Николаевич не думал о военной карьере.
30 мая 1851 года Толстой приезжает в станицу Старогладковскую, расположенную на левом берегу Терека. Льву Николаевичу было чуть больше двадцати лет, и, оказавшись в центре военных действий, он не может не принять участие в «деле» – набеге на горное селение. Молодой человек вел себя достойно и заслужил не только похвалу за храбрость от генерал-майора князя А.И.Барятинского, но и предложение поступить на военную службу. Для официального зачисления необходимы бумаги о дворянском происхождении Льва Николаевича и об увольнении с гражданской службы, но они затерялись где-то в недрах бюрократической машины Санкт-Петербурга. Это лишает Толстого возможности получения награды – солдатского Георгиевского креста, о котором молодой человек втайне мечтал и который считал наградой за храбрость на поле боя.
В письме в Ясную Поляну Толстой пишет: «В походе я имел случай быть два раза представленным к георгиевскому кресту и не мог его получить из-за задержки на несколько дней все той же проклятой бумаги. Список представленных к отличию был представлен 19-го, а 20-го была получена бумага. Откровенно сознаюсь, что из всех военных отличий этот крестик мне больше всего хотелось получить, и что эта неудача вызвала во мне сильную досаду». Несколько позднее, в 1853 году, случилось так, что Лев Николаевич сам отказывается от награждения. 17 февраля 1853 года батарея, в составе которой служил Толстой, принимала участие в нападении на аул Мазлагаш, а затем прикрывала отход отряда. Действия артиллерии были оценены очень высоко и на подразделение были выделены два Георгиевских креста. По мнению начальства, Лев Николаевич был достоин награды, но он отказался в пользу пожилого солдата Андреева. Награда давала тому ряд преимуществ, в том числе право на пожизненную пенсию.
Служба для Толстого не была обременительна, походы редки, учения и дежурства занимали не много времени. Он много путешествует: Кисловодск, Моздок, Кизляр, Владикавказ, общается с терскими казаками, свободолюбивыми и цельными людьми. Из письма домой: «Я чувствую, что здесь я стал лучше, я твердо уверен, что что б здесь ни случилось со мной, все мне во благо».
Еще в Москве Толстой задумал роман «Четыре эпохи развития», который, по замыслу автора, состоял из четырех частей: « Детство», «Отрочество», «Юность» и «Молодость». Но только на Кавказе замысел получает реальное воплощение. Первую часть «Детство» Лев Николаевич полностью переписал три раза и, не надеясь на успех, отправил рукопись в редакцию журнала «Современник». Повесть была напечатана в сентябре 1852 года и встречена очень тепло и читателями, и критиками. В дневнике Толстой записывает: «Надо работать умственно. Я знаю, что был бы счастливее, не зная этой работы. Но Бог наставил меня на этот путь, надо идти по нем».
Выходит из печати «Набег», идет работа над «Отрочеством». Литература настолько увлекает Толстого, что он принимает решение выйти в отставку, но его планам не суждено сбыться. Начинается война с Турцией, отпуска и отставки запрещены. Лев Николаевич делает выбор – переводится в действующую армию. 19 января 1854 года Толстой покидает Старогладковскую. Впереди еще два года службы на самых опасных участках активных военных действий: оборона Севастополя, сражение на Черной речке. 27 августа 1855 года, в последний день штурма Севастополя войсками неприятеля, Толстой командовал пятью батарейными орудиями и, прикрывая отход войск, покинул город одним из последних.
За участие в обороне Севастополя Лев Николаевич был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и медалями «В память войны 1853-1856 гг.» и «За защиту Севастополя».
Кавказ навсегда остался в жизни и творчестве писателя. Вспоминая прошедшее время, Толстой пишет: «Действительно хорош этот край дикой, в котором так странно и поэтически соединяются две самые противуположные вещи – война и свобода».

В 1848-1851 годах деревенское уединение чередовалось с периодами шумной,как сам Толстой определял, «безалаберной» столичной жизни - в Москве, вПетербурге. Молодой человек был принят в высшем свете, бывал на балах,музыкальных вечерах, спектаклях. Всюду его принимали ласково, как сынадостойных родителей, о которых сохрани­лась добрая память В Москве ЛевНиколаевич бывал в семье декабриста П. И. Колошина, в дочь которого Сонечкуон был влюблен в детстве. Под именем Сонечки Валахиной она изображена вповести «Детство».Литературные занятия все больше привлекают Толстого, он задумывает повесть«из цыганского быта», но рассеянная светская жизнь мешает сосредоточенномутруду. Недоволь­ство собой, желание круто переменить жизнь, сменить пустуюболтовню светских гостиных на настоящее дело привели его к внезапному решениюуехать на Кавказ.Николай Николаевич, возвращаясь в полк, предложил брату ехать с ним, и ониотправились. Об этой поездке Толстой вспоминал как «об одном из лучших днейсвоей жизни». От Саратова до Астрахани плыли по Волге: «...взя­ли косовушку(большую лодку), уставили в нее тарантас и с помощью лоцмана и двух гребцовпоехали где парусом, где на веслах вниз по течению воды».Он впервые наблюдал природу южных степей и их обитателей - киргизов, многочитал в дороге. 30 мая 1851 года Толстые прибыли в казачью станицу на левомберегу реки Терека - Старогладковскую. Здесь располагалась артиллерийскаябригада, в которой служил Николай Николаевич. Здесь началась и военная службаЛьва Николаевича. К этому времени относится дагерротип (изображениефотографическим способом на серебряной пластинке), запечатлевший братьевТолстых.Толстой сначала участвовал в военных действиях волонтером (добровольцем),затем успешно сдал экзамен на фейерверкера и был зачислен прапорщиком, тоесть млад­шим артиллерийским офицером, на военную службу. Во всемсамостоятельный, он во что бы то ни стало хотел сам определить свой жизненныйпуть, избрав нелегкую службу офицера-артиллериста. Характерно, что онотказался от рекомендательного письма к наместнику Кавказа князю М. С.Воронцову, которое намеревался написать давний друг семьи Толстых, ихродственник А. И. Горчаков. Тол­стой просто-напросто уехал, не простившись состарым князем.Военная служба на Кавказе в те времена была опасной: шла война с отрядамигорцев, объединившихся вод пред­водительством Шамиля, Однажды (это было в1853 гаду) Толстой чуть не попал в плен к чеченцам. когда их отряд двигалсяих крепости Воздвиженская в Грозную.Под Толстым была очень резвая лошадь, и он мог легко ускакать. Но он неоставил приятеля Садо Мисербиева, мирного чеченца, лошадь которогоотставала. Они удачно отбились и прискакали в Грозную за подкреплением.В офицерском обществе, не отличавшемся высокими духовными интересами, ЛевНиколаевич чувствовал себя одиноко. Его больше привлекали солдаты, в них онсумел оценить простоту, доброе сердце, стойкость и мужество. Но особеннопривлекательна была для него вольная жизнь казаков. Он подружился со старымказаком-охотником Епифаном Сехиным, слушал и записывал его рассказы, казачьипесни. Черты характера Епифана Сехина запе­чатлены в образе дяди Брошки в«Казаках» (повесть начата на Кавказе, закончена в 1862 году).Военная служба не могла занять Толстого всецело. Чувство смятения,недовольство собой не покидают его и на Кавказе. В день рождения, 28 августа1852 года, Толстой записывает в Дневнике: «Мне 24 года, а я еще ничего несделал. Я чувствую, что недаром вот уже восемь лет, что я борюсь с сомнениеми страстями. Но на что я назначен? Это откроет будущность». Случилось так,что на следующий день он получил из Петербурга письмо Н. А. Некрасова,содержащее похвалу рукописи его первой законченной повести «Детство».На Кавказе Толстой сделал свой самый главный выбор в жизни - он сталписателем. «...Помните, добрая тетенька, что когда-то вы посоветовали мнеписать романы; так вот я послушался вашего совета - мои занятия, о которых явам говорю,- литературные. Не знаю, появится ли когда в свет то, что я пишу,но меня забавляет эта работа» - так писал Толстой с Кавказа в Ясную ПолянуТатьяне Алек­сандровне Ергольской. Он задумал роман «Четыре эпохи развития»,в котором хотел изобразить процесс духовного роста человека, «резкообозначить характеристические чер­ты каждой эпохи жизни: в детстве теплоту иверность чувства; в отрочестве скептицизм, в юности красоту чувств, развитиетщеславия и неуверенность в самом себе».На Кавказе написана первая часть задуманного рома­на - «Детство»; позднеебыли созданы «Отрочество» (1854) и «Юность» (1856); четвертая часть -«Моло­дость» - осталась ненаписанной.Проникновенно, тонко и точно писатель открывает в своей повести мир детства.Перед нами - художественное исследование формирования человеческой души.Создавая образы героев повести, писатель использовал свои личные впечатленияи переживания, но повесть автобиографична лишь отчасти. В созданных имобразах сконцентрировалось то типическое, что характерно для реалистическогоизоб­ражения жизни. Недаром автор возражал против заглавия «История моегодетства», под которым повесть была опуб­ликована в «Современнике». Онутверждал, что писал не о своем только детстве, но о том, что есть в детствекаждого человека.Поэтому «Детство» бессмертно. Оно интересно и важно сменяющим друг другапоколениям читателей во всем мире. Толстой сумел раскрыть, как в потокеразнообразных, порой мимолетных впечатлений бытия кристаллизуетсячеловече­ское в человеке. В этом процессе он отметил существенную сторону:доброе влияние на формирование детской души людей из народа. С какой теплотойи любовью наряду с образом Mаman обрисован образ старушки экономки НатальиСаввишны.Слуги в доме Иртеньевых, другие люди из народа с их простотой и искренностьючувств ближе детям, чем обще­ство гостиной, где под благовоспитаннымиманерами скры­ты эгоизм и фальшь.Так, уже в первом произведении Толстого возникает тема противопоставлениянародной и господской жизни и обнаруживается со всей очевидностьюдемократическая направленность его творчества.На Кавказе написаны рассказы о буднях армии - «На­бег», «Рубка леса». В нихправдиво, с большой теплотой писатель обрисовал образы русских солдат, ихнепоказную храбрость, преданность воинскому долгу.Когда в 1853 году началась война России с объеди­ненными военными силамиАнглии, Франции и Турции, Толстой подал прошение о переводе его вдействующую армию, как он сам объяснял впоследствии, «из патриотиз­ма». Егоперевели в Дунайскую армию, и он участвовал в осаде турецкой крепостиСилистрия.Сознавая историческое значение совершающихся на его глазах событий, Толстойписал в Дневнике: «...Россия или должна пасть, или совершеннопреобразоваться». Пора­жения русской армии делали для него очевиднойнеобхо­димость решительных и быстрых преобразований во всем укладеобщественной жизни России.По дороге из Дунайской армии в Севастополь Толстой отмечает в Дневникепатриотическое воодушевление наро­да, его «великую моральную силу», массовыйгероизм сол­дат и матросов и в то же время бездарность царских генералов, ихнеспособность руководить, всеобщую нераз­бериху: «...Грустное положение ивойска и государства». Он полон решимости действовать против того, чтосчитает злом, «пером, словом и силою».7 ноября 1854 года Толстой прибыл в Севастополь. Под сильным впечатлениемувиденного Лев Николаевич пишет письмо брату Сергею. Точность описания,глубина патриотического чувства заставляют современного читателя восприниматьэтот листок из семейной переписки как замечательный документальный памятникэпохи «Дух в войсках выше какого описания,- пишет Толстой.- Во временадревней Греции не было столько геройства. Корнилов, объезжав войска, вместо:«Здорово, ребята!» - говорил: «Нужно упреть, ребята, умрете?» - и войскакричали: «Умрем, ваше превосходительство! Ура!..» и уже 22 тысячи исполнилиэто обещание. Рота моряков чуть не взбунто­валась за то, что их хотелисменить с батареи, на которой они простояли тридцать дней под бомбами.Солдаты вы­рывают трубки из бомб. Женщины носят воду на бастионы длясолдат... Чудное время... Мне не удалось ни одного раза быть в деле, но яблагодарю бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время».Вскоре Толстой был назначен в 3-ю легкую батарею 11-й артиллерийской бригадына 4-й бастион, прикрывавший доступ к центру города - один из самых опасных иот­ветственных участков Севастопольской обороны, находив­шийся постоянно подогнем противника.Жизнь в тяжелых условиях бок о бок с солдатами и матросами, несмотря наопасность, нравилась Толстому. Он проявил здесь незаурядную личную храбрость,выдерж­ку, мужество. Товарищи по службе на 4-м бастионе вспо­минали о нем:«Он был в полном смысле душой батареи... Это был редкий товарищ, честнейшаядуша, и забыть его решительно невозможно».На 4-м бастионе Толстой хорошо изучил характер рус­ского солдата. Ему были подуше солдатская веселость и удальство, когда, например, радуясь весне,солдаты соорудили летучего змея и запускали его над неприятельскимитраншеями, вызывая на себя ружейный огонь. То, что видел и понял, он описал врассказе «Се­вастополь днем и ночью». Толстой предполагал поместить рассказ в«Военном листке» - журнале для солдат, кото­рый он намеревался издавать сгруппой офицеров-едино­мышленников. Однако демократическое направлениежур­нала было «не во взглядах правительства», издание не раз­решили. Подназванием «Севастополь в декабре» рассказ был напечатан в № 6 «Современника»за 1855 год.Вслед за первым рассказом написаны «Севастополь в мае» и «Севастополь вавгусте 1855 года». Рассказы потрясли современников суровой правдой о войне.;В «Се­вастопольских рассказах» писатель впервые сформулировал принцип,которому оставался верен на протяжении всего своего творческого пути: «Героймоей повести - правда». Он сумел показать героические поступки без ореолалож­ного героизма, представил не парадную сторону войны, но ее будни «вкрови, в страданиях, в смерти».Уже в «Севастопольских рассказах» Толстой выступил против войны какбесчеловечного явления, чуждого разуму,«Севастопольские рассказы» невелики, но в них запечат­лены широкая панорамасобытий и множество лиц: здесь солдаты, матросы, строевые офицеры и офицеры-аристок­раты, дети. Эти образы достоверны, как сама жизнь. Среди них -трогательный и привлекательный цельностью, иск­ренностью, чистотойнравственного чувства 17-летний Во­лодя Козельцов, погибший на Малаховомкургане, из рас­сказа «Севастополь в августе 1855 года». Герой Толстогопережил свое время. Много лет спустя однажды у своих знакомых Лев Николаевичуслышал, как один из мальчиков, игравших в войну, называл себя ВолодейКозельцовым.В годы Великой Отечественной войны подвиги героев Севастопольских рассказов»воодушевляли советских воинов.В осажденном Севастополе Толстой постиг ту истину, что главная движущая силаистории - народ. Героем эпо­пеи Севастополя был для него русский народ.Вместе с народом, солдатами, матросами он испытал радость борьбы и горечьпоражения. То, что он пережил в дни падения Севастополя, оставило навсегданеизгладимый след в его душе. В 1902 году во время своей тяжелой болезни вКрыму Толстой в бреду повторял: «Севастополь горит! Севастополь горит...»Военный и исторический опыт Севастополя помог Тол­стому создать в «Войне имире» такие реалистические картины войны, каких еще не знала мироваялитература.

История создания романа "Война и мир"

К "Войне и миру" Толстой шел трудно - впрочем, легких путей в его жизни не было.

Толстой блистательно вступил в литературу с первой же своей вещью - начальной частью автобиографической трилогии "Детство" (1852). "Севастопольские рассказы" (1855) упрочили успех. Молодого писателя, вчерашнего армейского офицера, радостно приветствовали петербургские литераторы - особенно из числа авторов и сотрудников "Современника" (Некрасов первый прочел рукопись "Детство", высоко оценил ее и напечатал в журнале). Однако общность взглядов и интересов Толстого и столичных писателей нельзя переоценить. Толстой очень скоро стал отдаляться от собратьев по перу, более того - всячески подчеркивал, что ему чужд самый дух литературных салонов.

В Петербург, где ему раскрывала объятия "передовая писательская общественность", Толстой прибыл из Севастополя. На войне, среди крови, страха и боли, было не до развлечений, как и не до интеллектуальных бесед. В столице он спешит наверстать упущенное - делит время между кутежами с цыганами и беседами с Тургеневым, Дружининым, Боткиным, Аксаковыми. Однако если цыгане не обманули ожиданий, то "беседы с умными людьми" уже через две недели перестали занимать Толстого. В письмах к сестре и брату он зло острил, что "умная беседа" с писателями ему нравится, но он "слишком уж отстал от них", в их обществе "хочется развалиться, снять штаны и сморкаться в руку, а в умной беседе хочется соврать глупость". И дело не в том, что кто-то из петербургских литераторов был лично неприятен Толстому. Он не принимает самой атмосферы литературных кружков и партий, всей этой окололитературной суеты. Писательское ремесло - дело одинокое: один на один с листом бумаги, со своей душой и совестью. Никакие привходящие кружковые интересы не должны влиять на написанное, определять позицию автора. И в мае 1856 года Толстой "бежит" в Ясную Поляну. С этого момента он лишь ненадолго покидал се, никогда не стремясь вернуться в свет. Из Ясной Поляны путь был только один - к еще большей простоте: к аскетизму странника.

Дела литературные сочетаются с простыми и ясными занятиями: устройство дома, хозяйства, крестьянские труды. В этот момент проявляется одна из важнейших черт Толстого: писательство кажется ему неким уходом от настоящего дела, подменой. Оно не дает права со спокойной совестью есть выращенный крестьянами хлеб. Это мучает, угнетает писателя, заставляет его все больше времени проводить вдали от письменного стола. И вот в июле 1857 года он находит занятие, позволяющее постоянно трудиться и видеть реальные плоды этого труда: Толстой открывает в Ясной Поляне школу для крестьянских детей. Не к элементарному ликбезу направлены усилия Толстого-учителя. Он стремится пробудить в ребятах творческие силы, активизировать и развить их духовный и интеллектуальный потенциал.

Работая в школе, Толстой все глубже вживался в крестьянский мир, постигал его законы, психологические и нравственные устои. Этот мир простых и ясных человеческих взаимоотношений он противопоставлял миру дворянскому, миру образованному, цивилизацией уведенному от вековечных устоев. И противопоставление это было не в пользу людей его круга.

Чистота помыслов, свежесть и точность восприятия его босоногих учеников, их способность к усвоению знаний и творчеству заставила Толстого написать резко полемическую статью о природе художественного творчества с шокирующим названием: "Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?"

Вопрос народности литературы всегда был одним из важнейших для Толстого. И обратившись к педагогике, он еще глубже проникал в суть и законы художественного творчества, искал и обретал прочные "точки опоры" своего писательского "самостоянья".

Расставание с Петербургом и обществом столичных литераторов, поиски своего направления в творчестве и резкий отказ от участия в общественной жизни, как се понимали революционные демократы, занятия педагогикой - все это черты первого кризиса в творческой биографии Толстого. Блистательное начало осталось в прошлом: все, написанное Толстым во второй половине 50-х годов ("Люцерн", "Альберт"), успеха не имеет; в романе "Семейное счастье" разочаровывается сам автор, он бросает работу неоконченной. Переживая этот кризис, Толстой стремится полностью переосмыслить свое миропонимание, чтобы жить и писать иначе.

Начало нового периода знаменует переработанная и завершенная повесть "Казаки" (1862). И вот в феврале 1863 года Толстой приступает к работе над романом, который впоследствии обретет название "Война и мир".

"Так начиналась книга, на которую будет потрачено семь лет непрестанного и исключительного труда при наилучших условиях жизни." Книга, в которую вместились годы исторических разысканий ("целая библиотека книг") и семейные предания, трагический опыт севастопольских бастионов и мелочи Яснополянского быта, проблемы, затронутые в "Детстве" и "Люцерне", "Севастопольских рассказах" и "Казаках" (Роман Л.Н. Толстого "Война и мир" в русской критике: Сб. статей. - Л., изд-во Ленингр. ун-та, 1989).

Начатый роман становится сплавом высших достижений раннего толстовского творчества: психологического анализа "Детства", правдоискательства и деромантизации войны "Севастопольских рассказов", философского осмысления мира "Люцерна", народности "Казаков". На этой сложной основе формировался замысел романа нравственно-психологического и историко-философского, романа-эпопеи, в котором автор стремился воссоздать истинную историческую картину трех эпох русской истории и проанализировать их моральные уроки, постичь и провозгласить самые законы истории.

Первые замыслы нового романа возникают у Толстого в конце 50-х годов: роман о декабристе, возвратившемся с семьей из Сибири в 1856 году: тогда главных героев звали Пьер и Наташа Лобазовы. Но этот замысел был оставлен - и вот в 1863 году писатель вернулся к нему. "По мере движения замысла шли напряженные поиски заглавия романа. Первоначальное, "Три поры", вскоре перестало отвечать содержанию, потому что от 1856 и 1825 годов Толстой все дальше уходил в прошлое; в центре внимания оказывалась только одна "пора" - 1812 года. Так появилась иная дата, и первые главы романа публиковались в журнале "Русский вестник" под заглавием "1805 год". В 1866 году возникает новый вариант, уже не конкретно-исторический, а философский: "Все хорошо, что хорошо кончается". И, наконец, в 1867 году - еще одно заглавие, где историческое и философское образовали некое равновесие, - "Война и мир"... (Роман Л.Н. Толстого "Война и мир" в русской критике: Сб. статей. - Л.: изд-во Ленинг. ун-та, 1989).

В чем суть этого последовательно развивавшегося замысла, почему, начав с 1856 года, Толстой пришел к 1805? В чем суть этой временной цепочки: 1856 - 1825 -1812 -1805?

1856 год для 1863, когда начата работа над романом, - современность, начало новой эпохи в истории России. В 1855 году умер Николай I. Его преемник на престоле - Александр II - амнистировал декабристов, позволил им вернуться в центральную Россию. Новый государь готовил реформы, которые должны были коренным образом преобразовать жизнь страны (главная из них - отмена крепостного права). Итак, задумывается роман о современности, о 1856 годе. Но это современность в историческом аспекте, ибо декабризм возвращает нас к 1825 году, к восстанию на Сенатской площади в день принесения присяги Николаю I. Более 30-ти лет прошло с того дня - и вот чаяния декабристов, хотя и частично, но начинают сбываться, дело их, за которое три десятилетия они провели в тюрьмах, "каторжных норах" и на поселениях - живо. Какими глазами увидит обновляющееся Отечество декабрист, на тридцать с лишним лет с ним расставшийся, выведенный из активной общественной жизни, знавший реальную жизнь России николаевской лишь издали? Кем покажутся ему нынешние реформаторы - сыновьями? последователями? чужаками?

Сравнительно по́зднее начало поприща очень характерно для Толстого: он никогда не считал себя профессиональным литератором, понимая профессиональность не в смысле профессии, дающей средства к жизни, а в смысле преобладания литературных интересов. Он не принимал близко к сердцу интересы литературных партий, неохотно беседовал о литературе, предпочитая разговоры о вопросах веры, морали, общественных отношений.

Военная служба

Будучи юнкером, Лев Николаевич оставался два года на Кавказе, где участвовал во многих стычках с горцами и подвергался опасностям военной кавказской жизни. Он имел право на Георгиевский крест, однако в соответствии со своими убеждениями "уступил" его сослуживцу-солдату, посчитав, что существенное облегчение условий службы сослуживца стоит выше личного тщеславия. С началом Крымской войны Толстой перевёлся в Дунайскую армию, участвовал в сражении при Ольтенице и в осаде Силистрии, а с ноября 1854-го по конец августа 1855 года был в Севастополе.

Долгое время жил на 4-м бастионе, часто подвергавшемся нападениям, командовал батареей в сражении при Чёрной, был при бомбардировке во время штурма Малахова Кургана. Толстой, несмотря на все житейские тяготы и ужасы осады, в это время написал рассказ «Рубка леса», в котором отразились кавказские впечатления, и первый из трёх «Севастопольских рассказов» - «Севастополь в декабре 1854 г.». Этот рассказ он отправил в «Современник». Он был быстро издан и с интересом прочитан всей Россией, произведя потрясающее впечатление картиной ужасов, выпавших на долю защитников Севастополя. Рассказ был замечен российским императором Александром II2002; он велел беречь даровитого офицера.

Ещё при жизни императора Николая I Толстой предполагал издавать вместе с офицерами-артиллеристами «дешёвый и популярный » журнал «Военный листок», однако проект журнала Толстому осуществить не удалось: «На проект мой Государь император всемилостивейше изволил разрешить печатать статьи наши в „Инвалиде“ », - горько иронизировал Толстой по этому поводу2002.

За нахождение во время бомбардирования на Язоновском редуте четвёртого бастиона, хладнокровие и распорядительность.

За оборону Севастополя Толстой был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», медалями «За защиту Севастополя 1854-1855» и «В память войны 1853-1856 гг.». Впоследствии его наградили двумя медалями «В память 50-летия защиты Севастополя»: серебряной как участника обороны Севастополя и бронзовой как автора «Севастопольских рассказов».

Толстой, пользуясь репутацией храброго офицера и окружённый блеском известности, имел все шансы на карьеру. Тем не менее, его карьера оказалась испорченной написанием нескольких сатирических песен, стилизованных под солдатские. Одна из этих песен была посвящена неудаче военной операции 4 года, когда генерал Реад, неправильно поняв приказание главнокомандующего, атаковал Федюхины высоты. Песня под названием «Как четвёртого числа, нас нелёгкая несла горы отбирать», задевавшая целый ряд важных генералов, имела огромный успех. За неё Льву Николаевичу пришлось держать ответ перед помощником начальника штаба А. А. Якимахом. Сразу после штурма 27 августа (8 сентября) Толстой был послан курьером в Петербург, где он закончил «Севастополь в мае 1855 г.» и написал «Севастополь в августе 1855 г.», опубликованный в первом номере «Современника» за 1856 год уже с полной подписью автора. «Севастопольские рассказы» окончательно укрепили его репутацию как представителя нового литературного поколения, и в ноябре 1856 года писатель навсегда оставляет военную службу.