В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда.

Вощев взял на квартире вещи в мешок и вышел наружу, чтобы на воздухе лучше понять свое будущее. Но воздух был пуст, неподвижные деревья бережно держали жару в листьях, и скучно лежала пыль на безлюдной дороге – в природе было такое положение. Вощев не знал, куда его влечет, и облокотился в конце города на низкую ограду одной усадьбы, в которой приучали бессемейных детей к труду и пользе. Дальше город прекращался – там была лишь пивная для отходников и низкооплачиваемых категорий, стоявшая, как учреждение, без всякого двора, а за пивной возвышался глиняный бугор, и старое дерево росло на нем одно среди светлой погоды. Вощев добрел до пивной и вошел туда на искренние человеческие голоса. Здесь были невыдержанные люди, предававшиеся забвению своего несчастья, и Вощеву стало глуше и легче среди них. Он присутствовал в пивной до вечера, пока не зашумел ветер меняющейся погоды; тогда Вощев подошел к открытому окну, чтобы заметить начало ночи, и увидел дерево на глинистом бугре – оно качалось от непогоды, и с тайным стыдом заворачивались его листья. Где-то, наверно в саду совторгслужащих, томился духовой оркестр: однообразная, несбывающаяся музыка уносилась ветром в природу через приовражную пустошь, потому что ему редко полагалась радость, но ничего не мог совершить равнозначного музыке и проводил свое вечернее время неподвижно. После ветра опять настала тишина, и ее покрыл еще более тихий мрак. Вощев сел у окна, чтобы наблюдать нежную тьму ночи, слушать разные грустные звуки и мучиться сердцем, окруженным жесткими каменистыми костями.

– Эй, пищевой! – раздалось в уже смолкшем заведении. – Дай нам пару кружечек – в полость налить!

Вощев давно обнаружил, что люди в пивную всегда приходили парами, как женихи и невесты, а иногда целыми дружными свадьбами.

Пищевой служащий на этот раз пива не подал, и двое пришедших кровельщиков вытерли фартуками жаждущие рты.

– Тебе, бюрократ, рабочий человек одним пальцем должен приказывать, а ты гордишься!

Но пищевой берег свои силы от служебного износа для личной жизни и не вступал в разногласия.

– Учреждение, граждане, закрыто. Займитесь чем-нибудь на своей квартире.

Кровельщики взяли с блюдечка в рот по соленой сушке и вышли прочь. Вощев остался один в пивной.

– Гражданин! Вы требовали только одну кружку, а сидите здесь бессрочно! Вы платили за напиток, а не за помещение!

Вощев захватил свой мешок и отправился в ночь. Вопрошающее небо светило над Вощевым мучительной силой звезд, но в городе уже были потушены огни, и кто имел возможность, тот спал, наевшись ужином. Вощев спустился по крошкам земли в овраг и лег там животом вниз, чтобы уснуть и расстаться с собою. Но для сна нужен был покой ума, доверчивость его к жизни, прощение прожитого горя, а Вощев лежал в сухом напряжении сознательности и не знал – полезен ли он в мире или все без него благополучно обойдется? Из неизвестного места подул ветер, чтобы люди не задохнулись, и слабым голосом сомнения дала знать о своей службе пригородная собака.

– Скучно собаке, она живет благодаря одному рождению, как и я.

Тело Вощева побледнело от усталости, он почувствовал холод на веках и закрыл ими теплые глаза.

Пивник уже освежал свое заведение, уже волновались кругом ветры и травы от солнца, когда Вощев с сожалением открыл налившиеся влажной силой глаза. Ему снова предстояло жить и питаться, поэтому он пошел в завком – защищать свой ненужный труд.

– Администрация говорит, что ты стоял и думал среди производства, – сказали в завкоме. – О чем ты думал, товарищ Вощев?

– О плане жизни.

– Завод работает по готовому плану треста. А план личной жизни ты мог бы прорабатывать в клубе или в красном уголке.

– Я думал о плане общей жизни. Своей жизни я не боюсь, она мне не загадка.

– Ну и что ж ты бы мог сделать?

– Я мог выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.

– Счастье произойдет от материализма, товарищ Вощев, а не от смысла. Мы тебя отстоять не можем, ты человек несознательный, а мы не желаем очутиться в хвосте масс.

Вощев хотел попросить какой-нибудь самой слабой работы, чтобы хватило на пропитание: думать же он будет во внеурочное время; но для просьбы нужно иметь уважение к людям, а Вощев не видел от них чувства к себе.

– Вы боитесь быть в хвосте: он – конечность, и сели на шею!

– Тебе, Вощев, государство дало лишний час на твою задумчивость – работал восемь, теперь семь, ты бы и жил – молчал! Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?

– Без думы люди действуют бессмысленно! – произнес Вощев в размышлении.

Он ушел из завкома без помощи. Его пеший путь лежал среди лета, по сторонам строили дома и техническое благоустройство – в тех домах будут безмолвно существовать доныне бесприютные массы. Тело Вощева было равнодушно к удобству, он мог жить не изнемогая в открытом месте и томился своим несчастьем во время сытости, в дни покоя на прошлой квартире. Ему еще раз пришлось миновать пригородную пивную, еще раз он посмотрел на место своего ночлега – там осталось что-то общее с его жизнью, и Вощев очутился в пространстве, где был перед ним лишь горизонт и ощущение ветра в склонившееся лицо.

Через версту стоял дом шоссейного надзирателя. Привыкнув к пустоте, надзиратель громко ссорился с женой, а женщина сидела у открытого окна с ребенком на коленях и отвечала мужу возгласами брани; сам же ребенок молча щипал оборку своей рубашки, понимая, но ничего не говоря.

Это терпение ребенка ободрило Вощева, он увидел, что мать и отец не чувствуют смысла жизни и раздражены, а ребенок живет без упрека, вырастая себе на мученье. Здесь Вощев решил напрячь свою душу, не жалеть тела на работу ума, с тем чтобы вскоре вернуться к дому дорожного надзирателя и рассказать осмысленному ребенку тайну жизни, все время забываемую его родителями. «Их тело сейчас блуждает автоматически, – наблюдал родителей Вощев, – сущности они не чувствуют».

– Отчего вы не чувствуете сущности? – спросил Вощев, обратясь в окно. – У вас ребенок живет, а вы ругаетесь – он же весь свет родился окончить.

Муж и жена со страхом совести, скрытой за злобностью лиц, глядели на свидетеля.

– Если вам нечем спокойно существовать, вы бы почитали своего ребенка – вам лучше будет.

– А тебе чего тут надо? – со злостной тонкостью в голосе спросил надзиратель дороги. – Ты идешь и иди, для таких и дорогу замостили…

Вощев стоял среди пути не решаясь. Семья ждала, пока он уйдет, и держала свое зло в запасе.

– Я бы ушел, но мне некуда. Далеко здесь до другого какого-нибудь города?

– Близко, – ответил надзиратель, – если не будешь стоять, то дорога доведет.

– А вы чтите своего ребенка, – сказал Вощев, – когда вы умрете, то он будет.

Сказав эти слова, Вощев отошел от дома надзирателя на версту и там сел на край канавы, но вскоре он почувствовал сомнение в своей жизни и слабость тела без истины, он не мог дальше трудиться и ступать по дороге, не зная точного устройства всего мира и того, куда надо стремиться. Вощев, истомившись размышлением, лег в пыльные, проезжие травы; было жарко, дул дневной ветер, и где-то кричали петухи на деревне – все предавалось безответному существованию, один Вощев отделился и молчал. Умерший, палый лист лежал рядом с головою Вощева, его принес ветер с дальнего дерева, и теперь этому листу предстояло смирение в земле. Вощев подобрал отсохший лист и спрятал его в тайное отделение мешка, где он сберегал всякие предметы несчастья и безвестности. «Ты не имел смысла жизни, – со скупостью сочувствия полагал Вощев, – лежи здесь, я узнаю, за что ты жил и погиб. Раз ты никому не нужен и валяешься среди всего мира, то я тебя буду хранить и помнить».

– Все живет и терпит на свете, ничего не сознавая, – сказал Вощев близ дороги и встал, чтоб идти, окруженный всеобщим терпеливым существованием. – Как будто кто-то один или несколько немногих извлекли из нас убежденное чувство и взяли его себе.

Он шел по дороге до изнеможения; изнемогал же Вощев скоро, как только его душа вспоминала, что истину она перестала знать.

Но уже был виден город вдалеке; дымились его кооперативные пекарни, и вечернее солнце освещало пыль над домами от движения населения. Тот город начинался кузницей, и в ней во время прохода Вощева чинили автомобиль от бездорожной езды. Жирный калека стоял подле коновязи и обращался к кузнецу:

– Миш, насыпь табачку: опять замок ночью сорву!

Кузнец не отвечал из-под автомобиля. Тогда увечный толкнул его костылем в зад.

– Миш, лучше брось работать – насыпь: убытков наделаю!

Вощев приостановился около калеки, потому что по улице двинулся из глубины города строй детей-пионеров с уставшей музыкой впереди.

– Я ж вчера тебе целый рубль дал, – сказал кузнец. – Дай мне покой хоть на неделю! А то я терплю-терплю и костыли твои пожгу!

– Жги! – согласился инвалид. – Меня ребята на тележке доставят – крышу с кузни сорву!

Кузнец отвлекся видом детей и, добрея, насыпал увечному табаку в кисет:

– Грабь, саранча!

Вощев обратил внимание, что у калеки не было ног – одной совсем, а вместо другой находилась деревянная приставка; держался изувеченный опорой костылей и подсобным напряжением деревянного отростка правой отсеченной ноги. Зубов у инвалида не было никаких, он их сработал начисто на пищу, зато наел громадное лицо и тучный остаток туловища; его коричневые скупо отверстые глаза наблюдали посторонний для них мир с жадностью обездоленности, с тоской скопившейся страсти, а во рту его терлись десны, произнося неслышные мысли безногого.

Оркестр пионеров, отдалившись, заиграл музыку молодого похода. Мимо кузницы, с сознанием важности своего будущего, ступали точным маршем босые девочки; их слабые, мужающие тела были одеты в матроски, на задумчивых, внимательных головах вольно возлежали красные береты, и их ноги были покрыты пухом юности. Каждая девочка, двигаясь в меру общего строя, улыбалась от чувства своего значения, от сознания серьезности жизни, необходимой для непрерывности строя и силы похода. Любая из этих пионерок родилась в то время, когда в полях лежали мертвые лошади социальной войны, и не все пионеры имели кожу в час своего происхождения, потому что их матери питались лишь запасами собственного тела; поэтому на лице каждой пионерки осталась трудность немощи ранней жизни, скудость тела и красоты выражения. Но счастье детской дружбы, осуществление будущего мира в игре юности и достоинстве своей строгой свободы обозначили на детских лицах важную радость, заменившую им красоту и домашнюю упитанность.

Вощев стоял с робостью перед глазами шествия этих неизвестных ему, взволнованных детей; он стыдился, что пионеры, наверное, знают и чувствуют больше его, потому что дети – это время, созревающее в свежем теле, а он, Вощев, устраняется спешащей, действующей молодостью в тишину безвестности, как тщетная попытка жизни добиться своей цели. И Вощев почувствовал стыд и энергию – он захотел немедленно открыть всеобщий, долгий смысл жизни, чтобы жить впереди детей, быстрее их смуглых ног, наполненных твердой нежностью.

В этой статье мы рассмотрим произведение, которое создал Андрей Платонов, проведем его был задуман автором в 1929 году, осенью, когда появилась в печати статья Сталина под названием "Год великого перелома", в которой он аргументировал необходимость коллективизации, после чего объявил в декабре о начале "наступления на кулака" и ликвидации его как класса. В унисон ему говорит один из героев этого произведения о том, что нужно каждого бросить "в рассол социализма". Задуманная кровопролитная кампания прошла успешно. Были выполнены поставленные Сталиным задачи.

Свои замыслы осуществил и писатель, что подтверждает анализ. "Котлован" Платонова задумывался как переосмысление истории, правильности пути, избранного нашей страной. Получилось глубокое произведение с социально-философским содержанием. Писатель осмыслил действительность, провел ее анализ.

"Котлован" Платонова начнем описывать с рассказа о создании произведения.

История создания

Повесть, что примечательно, была написана как раз в период активной работы Сталина - с 1929-го по апрель 1930 года. В те дни Андрей Платонович Платонов работал в отделе мелиорации по своей специальности, в Наркомате земледелия, находящемся в Воронежской области. Поэтому он был если не непосредственным участником, то как минимум свидетелем ликвидации кулаков и коллективизации. Как художник, рисующий натуры, Андрей Платонович Платонов писал картины судеб людей и событий, произошедших с попавшими в мясорубку обезличивания и уравниловки.

Тематика произведений Андрея Платоновича в общие идеи строительства коммунизма не вписывалась, сомневающийся и думающий герой повести подвергся со стороны власти резкой критике, которую подхватила пресса. Она провела свой собственный, отнюдь не лестный для автора, анализ.

Такова вкратце у повести, которую написал Платонов ("Котлован"), история создания.

Особенности изложения

Обласканные большевиками современники автора - писатели Катаев, Леонов, Шолохов - в своих произведениях воспевали достижения социализма, изображая коллективизацию с положительной стороны. Поэтике Платонова, в отличие от них, оптимистическое описание картин самоотверженного труда и строительства было чуждо. Этого автора не привлекала масштабность задач и устремлений. Интересовал его прежде всего человек и его роль в исторических событиях. Поэтому произведению "Котлован", так же как и другим творениям этого автора, свойственно вдумчивое, неспешное развитие событий. Много в повествовании отвлеченных обобщений, так как автор сосредоточен на мыслях и переживаниях своих героев. Только помогают внешние факторы герою разобраться в себе самом, а заодно и в символических событиях, о которых рассказывает нам Платонов.

"Котлован": содержание в кратком изложении

Типичен сюжет повести для произведений того времени, посвященных коллективизации, и немногосложен. Его составляет раскулачивание со сценами покушения на активистов партии и крестьян, отстаивающих свое добро. Но Платонову удалось данные события преподнести с точки зрения думающего человека, оказавшегося невольно втянутым в события, о которых рассказывает повесть "Котлован".

Краткое содержание по главам не составляет предмет нашей статьи. Мы лишь кратко опишем основные события произведения. Герой повести, Вощев, после того как его уволили с завода из-за задумчивости, попадает к землекопам, которые роют котлован для дома пролетариев. Бригадир Чиклин приводит осиротевшую девочку, у которой умерла мать. Чиклин с товарищами ликвидируют кулаков, сплавляя их на плоту в море вместе с семьями. После этого они возвращаются в город и продолжают свои работы. Заканчивается повесть "Котлован" смертью девочки, которая нашла свой последний приют в стене котлована.

Три мотива в произведении Платонова

Платонов писал, что его в жизни поразили три вещи - любовь, ветер и дальняя дорога. Все эти мотивы присутствуют в произведении по главам, если вы к нему обратитесь, подтвердит нашу мысль. Но следует отметить, что эти мотивы представлены в своеобразной подаче автора. Сюжет завязан на образе дороги. Однако Вощев, герой Платонова, хотя и является странником, но отнюдь не в традициях отечественной литературы, поскольку, во-первых, он вынужден странствовать, вернее, скитаться, из-за того, что его уволили, а во-вторых, цель его - поиск не приключений, а истины, смысла существования. Куда бы потом ни отправлялся этот герой, вновь и вновь автор возвращает его в котлован. Как будто замыкается жизнь человека и идет по кругу.

Множество событий составляют повесть "Котлован", однако нет между ними причинно-следственных связей. Герои как бы кружат вокруг котлована, мечтая вырваться из этой ямы. Один хотел уйти учиться, нарастив стаж, другой ожидал переквалификации, третий мечтал перебраться в руководящий аппарат партии.

Метод монтажа эпизодов произведения

Платонов в композиции произведения использует метод монтажа разноплановых эпизодов: здесь присутствует и медведь-молотобоец, и активист, который просвещает в политике деревенских баб, и кулаки, которые прощаются перед отправкой в море на плоту друг с другом.

Некоторые эпизоды, о которых рассказывает произведение Платонова "Котлован", кажутся вовсе случайными и немотивированными: внезапно по ходу действия крупным планом всплывают незначительные персонажи, столь же внезапно исчезая. Как пример можно привести одетого только в штаны неизвестного, которого привел Чиклин в контору неожиданно для всех. Опухший от горя мужчина требовал вернуть гробы, заготовленные впрок, которые были найдены в котловане, своей деревне.

Гротеск

В диалоге между крестьянами и рабочими удивляет то, с какой обыденностью говорят они о смерти, с какой безысходностью и смирением готовят гробы себе и своим детям. Погребальный ящик превращается в "детскую игрушку", в "постель", перестав быть символом страха. Такая гротескная реальность пронизывает, по сути, всю повесть "Котлован".

Аллегория

Автор произведения кроме гротеска использует также аллегорию при передаче безумия событий. Благодаря этому и предыдущему приемам полнее раскрывается в повести "Котлован" проблематика данного произведения. Не найдя персонажа, который мог бы, как Иуда, указать на зажиточные семейства крестьян, он для этой роли выбирает медведя. А учитывая то, что это животное в народном фольклоре никогда не было олицетворением зла, можно говорить здесь о двойной аллегории.

Сюжет странствия Вощева органично переплетается с другим - провалившегося строительства монументального общепролетарского дома. Но рабочие верили до последнего, что местный пролетариат через год будет в нем жить. Это здание ассоциируется с Вавилонской башней, ведь она стала для своих строителей могилой, так же как котлован дома для пролетариев превратился в могилу для девочки, ради которой, по сути, воздвигался.

Хотя в начале произведения Пашкин утверждает, что счастье все равно "наступит исторически", становится ясно к концу повествования, что нет надежды на обретение в будущем смысла жизни, так как настоящее построено на смерти девочки, а взрослые с таким упорством работали на котловане, как будто стремились навеки спастись в его пропасти.

Произведение "Котлован" после прочтения оставляет на душе тяжелый осадок, но одновременно чувствуется, что Андрей Платонович - писатель-гуманист, который рассказывает нам о печальных событиях повести с сожалением, любовью и глубоким состраданием к героям, по которым прошлась беспощадная и бескомпромиссная машина власти, стремясь каждого превратить в послушного исполнителя безбожного замысла.

Описание персонажей повести

Не дает Платонов детализированного внешнего описания героев, их глубоких внутренних характеристик. Он, как художник-сюрреалист, который работает с помощью разрыва логических связей на уровне подсознания, лишь слегка своей кистью касается портретов персонажей, проживающих в невещественном мире, лишенном бытовых подробностей и интерьера. Нет, например, никаких данных о внешности главного героя, Вощева, сказано только то, что ему на момент повествования тридцать лет. В описании Пашкина указано пожилое лицо, а также согбенное тело, не столько от прожитых лет, сколько от нагрузки "социальной". Сафонов имел лицо "активно-мыслящее", а Чиклин обладал головой, которая была, по определению автора, "маленькой каменной", у Козлова - "сырые глаза" и однообразное мутное лицо. Таковы в повести "Котлован" (Платонов) герои.

Образ Насти

Для понимания смысла произведения очень важен образ девочки, живущей с землекопами на строительстве. Настя является ребенком революции 1917 года. Мама ее была буржуйкой, то есть представительницей отжившего класса. Отказ от прошлого, как известно, означает потерю культурных традиций, исторических связей и замену их родителями идейными - Лениным и Марксом. У отрицающих свое прошлое людей не может быть, по мысли автора, будущего.

Изуродован мир Насти, ведь мать, для того чтобы спасти свою дочку, внушает ей не говорить о своем непролетарском происхождении. Уже внедрилась в ее сознание пропагандистская машина. Ужасается читатель, узнавая о том, что эта героиня советует Сафронову за дело революции убить крестьян. В кого же превратится ребенок, когда вырастет, если у него хранятся игрушки в гробу? Девочка в конце повести погибает, а вместе с ней умирает для Вощева и всех других рабочих последний лучик надежды. Побеждает в своеобразном противостоянии Насти и котлована последний. Мертвое тело девочки ложится в основание строящегося дома.

Герой-философ

Присутствует в повести персонаж, являющийся так называемым доморощенным философом, который задумывается о смысле жизни, стремится жить по совести, ищет истину. Это главный герой произведения. Он является выразителем позиции автора. Этот персонаж, включенный в роман Платонова "Котлован", серьезно задумался и усомнился в правоте происходящего вокруг. Он не движется вместе с генеральной линией, стремится найти собственную дорогу к правде. Но так и не находит ее.

Смысл названия повести "Котлован"

Символично название повести. Не только стройку означает котлован. Это огромная могила, яма, которую для себя роют рабочие. Многие здесь же и погибают. Счастливый дом для пролетариев невозможно построить на рабском отношении к человеческому труду и унижении достоинства личности.

Пессимизм, который не скрывал Платонов (повесть "Котлован" и другие произведения), в бодрую поступь отечественной литературы того времени с положительными образами членов партии, собраниями и перевыполнением планов, конечно, вписаться не мог. Совсем не в ногу шел этот автор со временем: он его опережал.

«В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчёт с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда». Вощев идёт в другой город. На пустыре в тёплой яме он устраивается на ночлег. В полночь его будит человек, косящий на пустыре траву. Косарь говорит, что скоро здесь начнётся строительство, и отправляет Вощева в барак: «Ступай туда и спи до утра, а утром ты выяснишься».

Вощев просыпается вместе с артелью мастеровых, которые кормят его и объясняют, что сегодня начинается постройка единого здания, куда войдёт на поселение весь местный класс пролетариата. Вощеву дают лопату, он сжимает её руками, точно желая добыть истину из земного праха. Инженер уже разметил котлован и говорит рабочим, что биржа должна прислать ещё пятьдесят человек, а пока надо начинать работы ведущей бригадой. Вощев копает вместе со всеми, он «поглядел на людей и решил кое-как жить, раз они терпят и живут: он вместе с ними произошёл и умрёт в своё время неразлучно с людьми».

Землекопы постепенно обживаются и привыкают работать. На котлован часто приезжает товарищ Пашкин, председатель окрпрофсовета, который следит за темпом работ. «Темп тих, - говорит он рабочим. - Зачем вы жалеете подымать производительность? Социализм обойдётся и без вас, а вы без него проживёте зря и помрёте».

Вечерами Вощев лежит с открытыми глазами и тоскует о будущем, когда все станет общеизвестным и помещённым в скупое чувство счастья. Наиболее сознательный рабочий Сафронов предлагает поставить в бараке радио, чтоб слушать о достижениях и директивах, инвалид, безногий Жачев, возражает: «Лучше девочку-сиротку привести за ручку, чем твоё радио».

Землекоп Чиклин находит в заброшенном здании кафельного завода, где когда-то его поцеловала хозяйская дочь, умирающую женщину с маленькой дочкой. Чиклин целует женщину и узнает по остатку нежности в губах, что это та самая девушка, которая целовала его в юности. Перед смертью мать говорит девочке, чтобы она никому не признавалась, чья она дочь. Девочка спрашивает, отчего умирает её мать: оттого, что буржуйка, или от смерти? Чиклин забирает её с собой.

Товарищ Пашкин устанавливает в бараке радиорупор, из которого раздаются ежеминутные требования в виде лозунгов - о необходимости сбора крапивы, обрезания хвостов и грив у лошадей. Сафронов слушает и жалеет, что он не может говорить обратно в трубу, чтобы там узнали о его чувстве активности. Вощеву и Жачеву становится беспричинно стыдно от долгих речей по радио, и Жачев кричит: «Остановите этот звук! Дайте мне ответить на него!» Наслушавшись радио, Сафронов без сна смотрит на спящих людей и с горестью высказывается: «Эх ты, масса, масса. Трудно организовать из тебя скелет коммунизма! И что тебе надо? Стерве такой? Ты весь авангард, гадина, замучила!»

Девочка, пришедшая с Чиклиным, спрашивает у него про черты меридианов на карте, и Чиклин отвечает, что это загородки от буржуев. Вечером землекопы не включают радио, а, наевшись, садятся смотреть на девочку и спрашивают её, кто она такая. Девочка помнит, что ей говорила мать, и рассказывает о том, что родителей не помнит и при буржуях она не хотела рождаться, а как стал Ленин - и она стала. Сафронов заключает: «И глубока наша советская власть, раз даже дети, не помня матери, уже чуют товарища Ленина!»

На собрании рабочие решают направить в деревню Сафронова и Козлова с целью организации колхозной жизни. В деревне их убивают - и на помощь деревенским активистам приходят другие землекопы во главе с Вощевым и Чиклиным. Пока на Организационном Дворе проходит собрание организованных членов и неорганизованных единоличников, Чиклин и Вощев сколачивают неподалёку плот. Активисты обозначают по списку людей: бедняков для колхоза, кулаков - для раскулачивания. Чтобы вернее выявить всех кулаков, Чиклин берет в помощь медведя, работающего в кузнице молотобойцем. Медведь хорошо помнит дома, где он раньше работал, - по этим домам и определяют кулаков, которых загоняют на плот и отправляют по речному течению в море. Оставшиеся на Оргдворе бедняки маршируют на месте под звуки радио, потом пляшут, приветствуя приход колхозной жизни. Утром народ идёт к кузне, где слышна работа медведя-молотобойца. Члены колхоза сжигают весь уголь, чинят весь мёртвый инвентарь и с тоской, что кончился труд, садятся у плетня и смотрят на деревню в недоумении о своей дальнейшей жизни. Рабочие ведут деревенских жителей в город. К вечеру путники приходят к котловану и видят, что он занесён снегом, а в бараке пусто и темно. Чиклин разжигает костёр, чтобы согреть заболевшую девочку Настю. Мимо барака проходят люди, но никто не приходит проведать Настю, потому что каждый, нагнув голову, беспрерывно думает о сплошной коллективизации. К утру Настя умирает. Вощев, стоя над утихшим ребёнком, думает о том, зачем ему теперь нужен смысл жизни, если нет этого маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением.

Жачев спрашивает у Вощева: «Зачем колхоз привёл?» «Мужики в пролетариат хотят зачисляться», - отвечает Вощев. Чиклин берет лом и лопату и идёт копать на дальний конец котлована. Оглянувшись, он видит, что весь колхоз не переставая роет землю. Все бедные и средние мужики работают с таким усердием, будто хотят спастись навеки в пропасти котлована. Лошади тоже не стоят: на них колхозники возят камень. Один Жачев не работает, скорбя по умершей Насте. «Я урод империализма, а коммунизм - это детское дело, за то я и Настю любил... Пойду сейчас на прощанье товарища Пашкина убью», - говорит Жачев и уползает на своей тележке в город, чтобы никогда не возвратиться на котлован.

Чиклин выкапывает для Насти глубокую могилу, чтобы ребёнка никогда не побеспокоил шум жизни с поверхности земли.

Андрей Платонов

Котлован

В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда.

Вощев взял на квартире вещи в мешок и вышел наружу, чтобы на воздухе лучше понять свое будущее. Но воздух был пуст, неподвижные деревья бережно держали жару в листьях, и скучно лежала пыль на безлюдной дороге - в природе было такое положение. Вощев не знал, куда его влечет, и облокотился в конце города на низкую ограду одной усадьбы, в которой приучали бессемейных детей к труду и пользе. Дальше город прекращался - там была лишь пивная для отходников и низкооплачиваемых категорий, стоявшая, как учреждение, без всякого двора, а за пивной возвышался глиняный бугор, и старое дерево росло на нем одно среди светлой погоды. Вощев добрел до пивной и вошел туда на искренние человеческие голоса. Здесь были невыдержанные люди, предававшиеся забвению своего несчастья, и Вощеву стало глуше и легче среди них. Он присутствовал в пивной до вечера, пока не зашумел ветер меняющейся погоды; тогда Вощев подошел к открытому окну, чтобы заметить начало ночи, и увидел дерево на глинистом бугре - оно качалось от непогоды, и с тайным стыдом заворачивались его листья. Где-то, наверно в саду совторгслужащих, томился духовой оркестр: однообразная, несбывающаяся музыка уносилась ветром в природу через приовражную пустошь, потому что ему редко полагалась радость, но ничего не мог совершить равнозначного музыке и проводил свое вечернее время неподвижно. После ветра опять настала тишина, и ее покрыл еще более тихий мрак. Вощев сел у окна, чтобы наблюдать нежную тьму ночи, слушать разные грустные звуки и мучиться сердцем, окруженным жесткими каменистыми костями.

Эй, пищевой! - раздалось в уже смолкшем заведении. - Дай нам пару кружечек - в полость налить!

Вощев давно обнаружил, что люди в пивную всегда приходили парами, как женихи и невесты, а иногда целыми дружными свадьбами.

Пищевой служащий на этот раз пива не подал, и двое пришедших кровельщиков вытерли фартуками жаждущие рты.

Тебе, бюрократ, рабочий человек одним пальцем должен приказывать, а ты гордишься!

Но пищевой берег свои силы от служебного износа для личной жизни и не вступал в разногласия.

Учреждение, граждане, закрыто. Займитесь чем-нибудь на своей квартире.

Кровельщики взяли с блюдечка в рот по соленой сушке и вышли прочь. Вощев остался один в пивной.

Гражданин! Вы требовали только одну кружку, а сидите здесь бессрочно! Вы платили за напиток, а не за помещение!

Вощев захватил свой мешок и отправился в ночь. Вопрошающее небо светило над Вощевым мучительной силой звезд, но в городе уже были потушены огни, и кто имел возможность, тот спал, наевшись ужином. Вощев спустился по крошкам земли в овраг и лег там животом вниз, чтобы уснуть и расстаться с собою. Но для сна нужен был покой ума, доверчивость его к жизни, прощение прожитого горя, а Вощев лежал в сухом напряжении сознательности и не знал полезен ли он в мире или все без него благополучно обойдется? Из неизвестного места подул ветер, чтобы люди не задохнулись, и слабым голосом сомнения дала знать о своей службе пригородная собака.

Скучно собаке, она живет благодаря одному рождению, как и я.

Тело Вощева побледнело от усталости, он почувствовал холод на веках и закрыл ими теплые глаза.

Пивник уже освежал свое заведение, уже волновались кругом ветры и травы от солнца, когда Вощев с сожалением открыл налившиеся влажной силой глаза. Ему снова предстояло жить и питаться, поэтому он пошел в завком - защищать свой ненужный труд.

Администрация говорит, что ты стоял и думал среди производства, - сказали в завкоме. - О чем ты думал, товарищ Вощев?

О плане жизни.

Завод работает по готовому плану треста, А план личной жизни ты мог бы прорабатывать в клубе или в красном уголке.

Я думал о плане общей жизни. Своей жизни я не боюсь, она мне не загадка.

Ну и что ж ты бы мог сделать?

Я мог выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.

Счастье произойдет от материализма, товарищ Вощев, а не от смысла. Мы тебя отстоять не можем, ты человек несознательный, а мы не желаем очутиться в хвосте масс.

Вощев хотел попросить какой-нибудь самой слабой работы, чтобы хватило на пропитание: думать же он будет во внеурочное время; но для просьбы нужно иметь уважение к людям, а Вощев не видел от них чувства к себе.

Вы боитесь быть в хвосте: он - конечность, и сели на шею!

Тебе, Вощев, государство дало лишний час на твою задумчивость - работал восемь, теперь семь, ты бы и жил молчал! Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?

Без думы люди действуют бессмысленно! - произнес Вощев в размышлении.

Он ушел из завкома без помощи. Его пеший путь лежал среди лета, по сторонам строили дома и техническое благоустройство - в тех домах будут безмолвно существовать доныне бесприютные массы. Тело Вощева было равнодушно к удобству, он мог жить не изнемогая в открытом месте и томился своим несчастьем во время сытости, в дни покоя на прошлой квартире. Ему еще раз пришлось миновать пригородную пивную, еще раз он посмотрел на место своего ночлега там осталось что-то общее с его жизнью, и Вощев очутился в пространстве, где был перед ним лишь горизонт и ощущение ветра в склонившееся лицо.

Через версту стоял дом шоссейного надзирателя. Привыкнув к пустоте, надзиратель громко ссорился с женой, а женщина сидела у открытого окна с ребенком на коленях и отвечала мужу возгласами брани; сам же ребенок молча щипал оборку своей рубашки, понимая, но ничего не говоря.

Это терпение ребенка ободрило Вощева, он увидел, что мать и отец не чувствуют смысла жизни и раздражены, а ребенок живет без упрека, вырастая себе на мученье. Здесь Вощев решил напрячь свою душу, не жалеть тела на работу ума, с тем чтобы вскоре вернуться к дому дорожного надзирателя и рассказать осмысленному ребенку тайну жизни, все время забываемую его родителями. «Их тело сейчас блуждает автоматически, - наблюдал родителей Вощев, - сущности они не чувствуют».

Отчего вы не чувствуете сущности? - спросил Вощев, обратясь в окно. - У вас ребенок живет, а вы ругаетесь - он же весь свет родился окончить.

Муж и жена со страхом совести, скрытой за злобностью лиц, глядели на свидетеля.

Если вам нечем спокойно существовать, вы бы почитали своего ребенка - вам лучше будет.

Вощев трудился на одном механическом заводе и был на хорошем счету у начальства, пока не стал «решать» философские вопросы прямо на рабочем месте. Данное занятие сильно снизило качество его работы и привело к печальному результату: Вощева уволили с завода в день его тридцатилетия.

Напившись с горя в пивной, Вощев держит путь в соседний город. По дороге он встречает безногого инвалида Жачева, который зарабатывает на жизнь попрошайничеством, вступает с ним в спор. После утомительного дня Вощев собирается заночевать на пустыре, но его прогоняет косарь, поскольку на том месте намечено грандиозное строительство. Косарь советует безработному отдохнуть в бараке, где обитают работники, которые приехали рыть котлован – самый главный строительный объект в городе. Там планируется возвести «общепролетарский дом». В огромном здании будут жить все представители рабочего класса, а свои прежние жилища они просто бросят.

Утром мастеровые просыпаются и предлагают Вощеву вместе позавтракать. Затем все идут на объект. Пустырь уже размечен под параметры котлована. Вощеву дают в руки лопату, и он вместе с другими строителями приступает к работе.

Среди его новых знакомых главным идейным вдохновителем оказывается профсоюзный активист Сафронов – человек искрений и добрый, но недалекий. Еще в бригаде выделяется сильный и трудолюбивый Чиклин, а больного и слабого Козлова мастеровые не любят.

Главный инженер и разработчик проекта Прушевский мечтает о том, что через несколько десятков лет в самой середине мира будет построена башня, в которой счастливо заживут трудящиеся со всего земного шара. Но, как и всех интеллигентов, Прушевского одолевают сомнения. Если увеличится рост производства, увеличится ли вместе с ним и рост души? Из-за ежедневных терзаний инженер перестает спать по ночам, его начинают посещать мысли о самоубийстве.

На следующее утро мастеровые продолжили копать котлован. Чтобы укрепить рабочий дух, приезжает председатель окрпрофсовета Пашкин. Он говорит копателям о том, что темп их работ пока низкий, не социалистический. Козлов оказывается первым доносчиком и бегает за председателем с кляузами.

Чиклин проводит обследование местности и убеждается, что котлован начали копать не там. Лучше было использовать под него природный овраг, а не начинать всю работу с нуля. Прушевский производит пробы грунта и убеждается, что Чиклин прав: лучше расширить соседний овраг и сделать из него котлован.

Инвалид Жачев приезжает на своей тележке к дому председателя Пашкина. Он сильно возмущен изобилием денег у председателя и своей мизерной пенсией. Пашкин не хочет портить отношения с рабочим классом, поэтому просит свою толстую жену дать инвалиду продуктов. Жачев берет еду, которую делит в бараке с Чиклиным и Сафроновым.

Вощев все еще надеется найти смысл жизни, но его попытки остаются безрезультатными. Даже такая тяжелая работа, как рытье котлована, не продвинула его в этих философских поисках. Весь вечер Вощев проводит в грусти.

В это же время Прушевский с Чилкиным предаются сладостным воспоминаниям юности. Чиклин любит вспоминать дореволюционное время, когда ему неожиданно подарила поцелуй дочь хозяина завода, на котором он трудился. Прушевский вспоминает прекрасную незнакомую девушку, которая как-то раз прошла возле его дома. Инженер уже забыл черты ее лица, но девушка так зацепила его сердце, что с той поры он всматривается в каждую незнакомку, пытаясь отыскать ту самую…

Козлову надоело тяжелое рытье котлована. Он хочет заниматься «общественной работой». Остальные мастеровые продолжают трудиться на главном строительном объекте. Однако инженер Пашкин по-прежнему не доволен темпом работ.

Чиклин в сладостных воспоминаниях о поцелуе красавицы приходит на тот самый завод, который находится теперь в разрушенном состоянии. Он бродит по заброшенным строениям и случайно натыкается на скрытую комнату. Там при смерти лежит женщина. Рядом с ней находится маленькая девочка, которая смазывает губы умирающей лимонной коркой. В несчастной Чиклин узнает дочь хозяина завода, которая подарила ему поцелуй. Женщина умирает у него на глазах, и Чиклин забирает ее дочку с собой.

Для рабочих в бараке проводят радио, по которому призывают всех мастеровых к полной мобилизации внутренних ресурсов для строительства главного объекта. Вощев и Жачев – противники радио, но Сафронов не позволяет его выключать. Он считает, что каждый сознательный гражданин должен слушать социалистические лозунги и проникаться правильными идеями. А капиталистические лозунги нужно навсегда выбросить из головы.

Девочка Настя, которую Чиклин забрал с собой, осваивается в рабочем бараке. Все мастеровые ее очень полюбили. Насте выделили два гроба из запаса. В одном она теперь спала, а в другом держала свои игрушки. Сафронов старается воспитывать девочку в духе коммунистической идеологии.

Председатель Пашкин по своей инициативе отдает распоряжение увеличить котлован в шесть раз. Козлов пробился в профсоюзные активисты. Он ездит с председателем на автомобиле и покрикивает на рабочих. Через какое-то время Козлов с Сафроновым отправляются на коллективизацию соседнего села, но оттуда уже не возвращаются. В деревне их убивают «кулаки». Узнав о трагедии, в село едут Вощев с Чиклиным. Сельский активист, руководящий созданием колхоза, зачисляет прибывших работяг в «мобилизованные кадры».

Трупы Козлова и Сафронова лежат в сельсовете, накрытые красным знаменем. Чиклин остается с покойными до утра. Среди ночи в сельсовет забрел какой-то деревенский мужик. Чиклин решает, что это убийца его друзей и сам лишает крестьянина жизни.

В селе много арестованных людей. Активист ищет «передовых крестьян», которым отдает приказ агитировать под знаменами за соединение и коллективизацию села. Крестьяне уже не хотят никакого колхоза. Некоторые из самых смелых ложатся в гробы и пытаются умереть. Сельский поп очень напуган грядущими репрессиями. Чтобы как-то умилостивить сторонников новой жизни, он подает заявление в кружок неверующих и жертвует весь церковный доход на покупку тракторов. А еще вчерашний священник пишет активисту донос, в котором указывает имена всех, кто крестился в его церкви.

Активист приказывает Вощеву, Чиклину и еще троим селянам строить плот. На нем «кулаков» отправят в реку. Активист собирает местных жителей и требует, чтобы они перестали мешать постройке коммунизма. Все должны вступить в колхоз. Крестьяне просят еще одну ночь отсрочки, чтобы хорошо подумать. Активист не хочет ждать так долго и дает время на обдумывание только до того момента, как будет построен плот. Он обещает всем, кто пойдет против колхоза, «путешествие» на плоту в открытое море.

В деревне царит хаос. Селяне уже долго не кормят лошадей и забивают коров, объедаясь их мясом до смерти. Они это делают, чтобы не отдавать свой скот в общее пользование. На Организационном Дворе селяне прощаются друг с другом, словно перед смертью.

В новый колхоз приезжают Жачев и Прушевский. Они привозят с собой Настю. Девочка уже ходит в детский сад, она убеждена, что всех «кулаков» нужно истребить.

Чиклин идет к местному кузнецу, который работает в паре с медведем. Зверь умеет стучать молотом по наковальне. Чиклин с медведем заглядывают в дома, где живут кулаки. Медведь рычит, а Чиклин в это время всех «раскулачивает». Непокорных селян, согнанных на плот, спускают в реку.

Оставшиеся на берегу крестьяне радостно топчутся по двору под марш великого похода. Это веселье продолжается до тех пор, пока Жачев не укладывает их спать.

Вощев собирает разбросанный по деревне бесхозный хлам. Он заносит все предметы в ведомость, а потом выдает маленькой Насте вместо игрушек. Медведь так воодушевляется перспективой новой жизни, что начинает работать с утроенной силой.

Утром все жители села собираются возле кузницы. Там медведь и Чиклин работали всю ночь и продолжают усердно ковать железо. Однако мужики замечают, что делают ковку неправильно. Но только угроза исключения из колхоза заставила Чиклина и медведя остановить работу.

Прушевский вместе с местной молодежью идет в избу-читальню делать культурную революцию.

Настя тяжело заболела. Активиста объявляют врагом пролетариата и убивают. Вместо него избирают Вощева. Тело активиста выбрасывают вслед за плотом с «кулаками» в реку.

Прушевский, Жачев, Чиклин и Настя возвращаются в город. Там котлован занесло снегом, а рабочий барак стоит пустой и заброшенный. Несмотря на все старания мужчин, девочку спасти не удается. Чиклин сам хоронит Настю. Пытаясь заглушить душевные страдания, он всю ночь роет котлован.