Древесина мореного дуба считается самой дорогой в мире. Простая рамка для небольшой фотографии из этого природного материала может обойтись в сотни рублей. Мебель из законсервированного самой природой материала по карману лишь богатейшим людям планеты. В нашей стране внушительные запасы этой древесины, есть технологии ее добычи и обработки. Вот только добыча ценного ресурса часто незаконна и идет мимо бюджета. Почему так происходит?

Поднять дуб со дна реки - дело непростое. Ствол может весить до 4-6 тонн

Стул по цене автомобиля

В интернете десятки объявлений о продаже изделий из мореного дуба. Например, слэб из этой древесины (спил ствола или, попросту, необрезная доска) торгуется по 440 долларов за погонный метр. Самый простецкий журнальный столик предлагают за 1700, а более мощная консоль под телевизор за 6300 долларов. Декоративная стойка под книги обойдется в нескромную сумму 3400 долларов. За квадратный метр напольной доски или стеновой панели придется отдать около 700 долларов. Брусок 20х5х5 см можно купить за 10-15 долларов. Есть на нашем рынке и предложения более радикальные. За каждый кубический метр кругляка просят 2-4 тысячи евро. И покупатели находятся.

Мореный дуб - уникальный материал, на создание которого природа затратила тысячелетия. В те времена, когда по планете гуляли мамонты, росло себе на берегу реки могучее дерево. Вода подмыла берег, дуб упал на дно. Его занесло илом. На протяжении тысяч лет он “морился” в исключительных условиях, практически без доступа кислорода. В итоге его структура изменилась - стала намного прочнее, приобрела благородный темный цвет с серебристыми прожилками. А главное, что привлекает людей, - возраст такого материала. Согласитесь, мало кто откажется прикоснуться к столу, зная, что ему тысячи лет. Куда там антиквариату!

Промысел занесло илом

На уникальном и, выражаясь профессиональным языком, узком рынке у нас легально работают считаные фирмы. Одну из них возглавляет Александр Дупанов. Еще в 1990-е годы он по чистой случайности заинтересовался этой темой. У него гостили зарубежные друзья, которые мимоходом поинтересовались возможностью купить несколько кубометров мореного дуба. В конечном итоге из затеи ничего не получилось - слишком много посредников нужно было привлечь. Но Александр понял, что бизнес этот при грамотном подходе имеет более чем реальные перспективы. С тех пор на протяжении 20 лет предприятие отрабатывает технологии поиска, добычи и переработки топляковой древесины. А попутно, как и каждый бизнесмен, директор предприятия со своей командой тщательно следит за деятельностью конкурентов.

Мы прямо сейчас можем с вами проехать по берегу Сожа, и я покажу с десяток мест, где совсем недавно разрабатывалась мореная древесина - остались следы от тяжелой техники, обломки дуба, опилки и так далее, - Александр встретил меня на своей базе в Гомеле. - Вопрос в том, насколько законно орудовали добытчики. Бывало, я сутками колесил по участку реки, выделенному для разведки и добычи. И неизменно встречал любителей поживиться. Рвали древесину тракторами, отпиливали по кусочку, грузили в грузовики, телеги, конные повозки и пытались вывезти.

Какой-нибудь удобоваримой статистики по мировой добыче ценного сырья сегодня не существует. Некоторые цифры “всплывают” лишь с советских времен. Тогда оборот мореной (топляковой) древесины и, в частности, дуба, регулировался Департаментом по драгоценным металлам при Министерстве финансов. В 1937 году Совнарком даже давал поручение изучить вопросы запасов и способов добычи древесины. Такие исследования были проведены на реках Сож, Днепр и Ипуть, откуда на протяжении 3 лет даже было поднято около 2 тысяч “кубов” - фантастический для этого вида материала объем!

Александр Александрович показывает бревно, возраст которого 7150 лет. Говорит, что это еще старые запасы. Заниматься своей основной деятельностью - разведкой и непосредственно добычей - предприятие не имеет права с 2015 года. Новая редакция Водного кодекса поставила под запрет работы по извлечению ценной древесины:

Мореная древесина - невозобновляемый ресурс. То, что мы извлекаем из воды, уже не восполнится. Запасы же ее по всему миру более чем скромные. Счет идет на сотни тысяч “кубов”

Раньше мы оформляли весь пакет разрешительной документации и легально занимались своей деятельностью. Новый закон вроде бы и не запрещает добывать дуб, во всяком случае, прямого запрета нет и термин “топляковая древесина” там никак не фигурирует, однако саму процедуру легализации подобной деятельности стало невозможно пройти.

Пожалуй, на этом можно было бы поставить точку: мореную древесину доставать из воды запрещено и говорить больше не о чем. Однако для “черных” добытчиков, как и в других прибыльных сферах, запреты - побоку.

Продавцы с подмоченной репутацией

В интернете нахожу такие предложения: “Продам дуб мореный, примерно 2 кубических метра”, “Мореный дуб-кругляк, 4 ствола, диаметр у комля от 55 до 88 см”, “Продается топляковый (мореный) дуб, на срезе почти черный, 2 бревна сухих. Самовывоз”.

Звоню под видом покупателя. Интересует ряд вопросов. Во-первых, есть ли гарантии, что это дуб, а не осина? Во-вторых, будут ли доказательства, что это именно мореный дуб, а не вымоченный в ближайшей луже? И, в-третьих (и это самое главное), когда и где древесина была добыта? Ведь уже на протяжении 4 лет легально вести этот промысел нельзя.

Диалоги стандартные. Продавец из Жлобинского района хочет выручить за каждый кубометр своей добычи ни много ни мало, 150 долларов. Для справки, примерно столько же стоит “куб” качественного пиломатериала из обычной сосны:

Добрый день, древесина в наличии? Где хранится? Это точно дуб?

Во дворе под навесом. Лежит с июня, уже подсох. Что я, дуб не отличу? Да вы сами посмотрите.

А где добыт?

Мальцы в Днепре купались, нащупали возле берега. Вытащили оттуда. Вон хлопцы подтвердят, если не верите.

А разве можно вытаскивать дубы просто так? Или документы имеются?

А на кой мне документы? Считай, я себе дрова заготавливал и одновременно доброе дело сделал - пляж очистил.

Мозырянин выудил дубовые стволы из Припяти весной:

Вода сошла, они и проявились. Наверное, из-под берега вымыло. Сколько стоит? Вы же понимаете, что это не какая-то береза, это мореный дуб! Он очень дорогой. Меньше чем за тысячу долларов за “куб” не отдам.

Документов на добычу у него тоже нет, как и иных доказательств чистоты сделки.

Имидж - в топку?

Продавцы пытаются мягко диктовать условия, значит, спрос есть. Но любопытно другое: вся их деятельность, получается, незаконна. Более того, ее можно расценивать не только как хищение, но и чистой воды вредительство.

Мало найти и поднять дерево со дна, - говорит Александр Дупанов. - Ведь под воздействием кислорода незамедлительно начинаются процессы его разрушения. К примеру, естественная влажность обычного дерева - около 70 процентов. У топляковой древесины может быть 150-200 процентов. В процессе неправильной сушки переувлажненную древесину рвет, она рассыпается на щепки.

Действительно, процесс “вяления” мореного дуба очень долгий и кропотливый. Длится, как пишут в некоторых источниках, едва ли не год, причем, в определенных условиях. Мало кто из доморощенных бизнесменов будет столько ждать, а потому количество изначально качественной, но безнадежно испорченной древесины просто катастрофическое, говорит Александр, основываясь на своем личном опыте. В итоге в утиль идет более 90 процентов сырья. Он рассказывает случаи, когда бревна вагонами отправлялись заказчику, но по пути успевали потерять свои характеристики и отправлялись в печи. В 2006 году на одном солидном деревоперерабатывающем предприятии успешно распилили кругляк на доски, но потом около 100 “кубов” уже готовой продукции сожгли. А из следующей партии объемом 150 кубических метров в итоге удалось сохранить лишь 30. В итоге себестоимость оставшегося материала была просто бешеной. А ведь в данных случаях работали люди опытные, не чета большинству мелких “хищников”. В результате страна довольно быстрыми темпами теряет один из самых ценных природных ресурсов, хотя могла бы сделать его своим брендом, повысить имидж на международном рынке драгоценных материалов.

Мореная древесина - невозобновляемый ресурс. То, что мы извлекаем из воды, уже не восполнится. Запасы же ее по всему миру более чем скромные. Счет идет на сотни тысяч “кубов”. По словам Александра Дупанова, лишь за последние 20 лет и только наша страна потеряла десятки тысяч “кубов” дуба. Большая его часть, как бы кощунственно это ни звучало, пошла на дрова. В частности, ни один прибрежный житель не пройдет мимо огромного дуба, который в сыром виде великолепно пилится, а в подсохшем отлично горит. Много сырья портят добытчики и переработчики. Насколько много? Каждую неделю Александру поступают 2-3 звонка якобы от покупателей дуба. Интересуются стоимостью. И пропадают. В подавляющем большинстве случаев это продавцы, которые мониторят реальные цены на реликтовую древесину. Их десятки, если не сотни, прикидывает Александр. А, следовательно, можно представить реальные объемы товарооборота. При этом физически на рынок “выбрасывается” не так уж и много сырья. Скорее всего, все остальное пропадает:

Добычу мореного дуба часто можно сравнить с заготовкой цветных металлов: если плохо лежит, значит, обязательно “свистнут”. Я не удивлюсь, если у каждого второго владельца лесопилки в окрестностях крупных рек хранится топляковая древесина, - говорит Александр Дупанов. - Много заказчиков среди владельцев коттеджей. А какой мастер-краснодеревщик откажется поработать с уникальным материалом? А раз есть спрос, будет и предложение. Что, собственно, и наблюдаем. Достаточно обратиться к парням из любой прибрежной деревни, и они на заказ натаскают нужный объем древесины.

В правовом русле

Как правило, “черный” рынок развивается в особых условиях. С одной стороны, нужно признать, что обращение мореного дуба сегодня никак не регулируется. С другой, при новом Водном кодексе даже официальные заготовители были вынуждены свернуть деятельность. Спрос же остался прежним.

Ранее, по сообщению БелТА, заместитель министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Андрей Хмель заявлял, что запасы мореного дуба в Беларуси официально не подсчитывались: “Но этот ресурс есть. Об этом говорят исследования частных лиц, мы этой информацией владеем. Это достаточно дорогой материал, специфический в обработке”. Итог - в данный момент специалисты ведомства подготовили проект документа “О некоторых вопросах добычи и обращения янтаря и топляковой древесины”. В свою очередь начальник главного управления природных ресурсов Минприроды Василий Колб подтверждает, что решение навести в этой сфере правовой порядок не было спонтанным:

Время от времени к нам обращались частные лица и коммерческие структуры. Мы понимали, что рано или поздно вопрос будет поставлен ребром, а потому тщательно готовились к изменениям в законодательство. В частности, пресловутый Водный кодекс, фактически поставивший под запрет промысел топляковой древесины, можно расценивать как паузу. Нам нужно было время, чтобы собрать данные об этом ресурсе.

Лейтмотивов проекта нового указа несколько. Например, Минприроды предлагает полностью запретить вывоз дуба-кругляка за рубеж - топляковую древесину как особо ценное сырье нужно перерабатывать внутри страны, создавая товары с высокой добавленной стоимостью. А еще при промысле нужно будет руководствоваться проектной документацией, в обязательном порядке прошедшей экологическую экспертизу, и согласовывать действия с местными властями. В случае извлечения топляковой древесины без проведения земляных или дноуглубительных работ промысловику также нужно будет обзавестись технологической картой.

“Крен” проекта очевиден - в сторону защиты природы. Оно и понятно - любое вмешательство в режим реки, тем более такое грубое, неминуемо влечет негативные последствия. К тому же, говорит Василий Колб, после извлечения древесины на поверхность во многих случаях беды водотока и прилегающих территорий не заканчиваются:

Под водой отличить мореный дуб от такой же березы или елки невозможно. Соответствующие анализы можно провести только после подъема дерева на берег. Но промысловикам нужен только дуб. Вопрос: куда девается остальная древесина? Могу предположить: либо сбрасывается обратно в воду, либо захламляет берега, либо (и это лучший, но маловероятный вариант) отдается на дрова местным жителям.

Эти варварские методы больше не должны применяться. Тем более что мореная древесина признана-таки особо ценным ресурсом наравне, скажем, с янтарем. Об этом можно судить хотя бы по ставкам экологического налога на добычу топляков. Для сравнения: изъятие из недр земли каждой тонны строительного песка для субъекта хозяйствования согласно Налоговому кодексу обходится 5 копеек, каменной соли - 75 копеек, облицовочного камня - 1,65 рубля, бурого угля - 1,7 рубля, виноградной улитки - 30 рублей. А мореного дуба - 69 рублей. При этом в 1990-е годы государственное предприятие “БелГео” проводило оценки прогнозных запасов мореной древесины на территории страны. Речь шла примерно о 500 тысячах кубических метров ресурса. Несложно подсчитать, какая может быть выгода.

А пока что хвалиться нечем. По имеющимся данным, в период с 2010 по 2014 год было реально выявлено для промышленной добычи всего 1,5 тысячи кубометров топляковой древесины дуба. А поднято - опять же, по некоторым данным, - всего 123,8 “куба”. Если движение в этой сфере и есть, то оно глубоко в “тени”, подводит итог Василий Колб:

Неважно, сколько организаций и на протяжении какого времени работают в сфере промысла топляков. Есть факты. Приступая к изучению этого вопроса, мы сделали соответствующие запросы в налоговые органы. В 2014 году за добычу и изъятие мореного дуба налоги выплачивал один плательщик. В 2015 году их было двое. Информации же об экспорте вообще нет.

Драгоценные, но не металлы

Несмотря на колоссальную стоимость мореного дуба, на планете есть и более ценные породы деревьев. И дело не только в их технических характеристиках, но и распространении.

Гренадил - африканское черное дерево, произрастающее в Кении, Танзании, Мозамбике, находится под угрозой исчезновения из-за браконьерства. Уж очень красива его матово-черная древесина. Сегодня, по некоторым данным, стоимость кубометра этого материала (если, разумеется, появится в продаже) легко может перевалить за 100 тысяч долларов.

Эбеновое дерево. Есть в Африке, Южной Индии и на Цейлоне. Рыночная стоимость кубометра - до 100 тысяч долларов.

Бакаут (железное дерево). Произрастает в Гаити, Пуэрто-Рико, Гондурасе, Ямайке, Гватемале и на Кубе. Стоимость кубического метра в некоторые годы достигала 80 тысяч долларов.

Палисандр родом из Бразилии, издавна пользуется спросом у краснодеревщиков за необычную розовую или красную структуру древесины. Отсюда и цена - более 50 тысяч долларов за “куб”.

Агаровое дерево из Южной Азии, Малайзии, Папуа-Новой Гвинеи, Вьетнама или Лаоса обладает исключительными ароматическими свойствами. Из древесины и смолы в Индии, Японии и арабских странах изготавливаются самые изысканные благовония. Разумеется, “кубами” агар не продается, а килограмм его стоит в среднем около 5-7 тысяч долларов.

В тему

Максим Ермохин, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Института экспериментальной ботаники Национальной академии наук:

Мореный дуб на самом деле имеет повышенную ценность, однако не настолько, чтобы вокруг него создался ажиотаж. Посудите сами. С точки зрения физико-химических свойств он мало чем отличается от обычной древесины дуба. Благодаря содержащимся в структуре дубильным веществам он просто консервируется, процессы разложения замедляются, фактически древесина меняет лишь цвет. Этот материал в основном привлекает людей именно своим внешним видом. В обычной природе нашей страны подобный цвет древесины - от темно-коричневого до практически черного - не встречается. А та же мебель из экзотических природных материалов всегда ценится очень высоко. Когда-то дубы даже искусственно морили - погружали в воду на 20-30 лет, чтобы в свое время ими могли воспользоваться дети и внуки.

Стоит ли мореный дуб повышенного внимания, которое наблюдаем в данный момент? Однозначно, однако в большей степени с точки зрения охраны природы. Если какие-то частные структуры будут заниматься добычей мореной древесины, роль государства в этом процессе - контроль за бережным использованием природных ресурсов.

В конце 70-х годов прошлого века страницы американских изданий облетела история о строителе Джордже Гудвине из Флориды. Его жизнь кардинально изменила случайность: Гудвин, строя себе дом, хотел соорудить в нем «что-то эдакое», и однажды его друг-рыбак вместо рыбы в качестве гостинца принес ему сосновое бревно, пролежавшее в воде несколько десятков лет. Гудвина поразило высокое качество древесины, а еще он понял, что найдутся и другие ценители этого материала.

Джордж вложил $100 тыс. в покупку участка земли вдоль берега реки и занялся «ловлей» бревен, их дальнейшей очисткой, сушкой и продажей. Его бизнес процветает и по сей день, принося по $3 млн в год. Сейчас его компания производит изделия из мореной сосны (паркет, мебель), которые украшают гостиницы, галереи, университеты Америки, а также дома и офисы известных людей, в числе которых музыкант Пол Маккартни и дизайнер Ральф Лорен.

По приблизительным подсчетам российских ученых (точную цифру никто не назовет, так как масштабные разведывательные работы в этом направлении не велись - слишком дорого), на дне водоемов России покоится более 38,6 млн м 3 затонувшей и затопленной древесины. Однако пока никто из россиян не прославился так, как Гудвин, да и компании, которые профессионально и стабильно занимаются добычей и обработкой топляка (как правило, это древесина, затонувшая во время молевых сплавов) можно пересчитать на пальцах одной руки. Почему в России не развивают добычу мореного леса? И выгодно ли это дело в условиях нашей страны, мы разбирались вместе с ведущими специалистами и учеными, занимающимися этой проблемой.

Цифры и факты про мореную древесину

По данным ЦНИИ Лесосплава, в ходе транспортировки заготовленного сырья по воде тонет до 1% сплавляемого объема. Например, в Волжском бассейне, по предположению ученых, затоплено около 9 млн м 3 древесины, в реке Енисей - 7 млн м 3 , в бассейне Оби и Иртыша - 6,5 млн м 3 . По предварительной оценке, от 30 до 50% затонувшей древесины - деловая (причем свыше 25% - хвойных пород, а около 5% - дyб, самый ценный материал). Впрочем, по словам специалистов, ценность имеет древесина всех пород, которая не превратилась в труху. Древесина, которая десятки лет выдерживалась в воде, - уникальное сырье для производства декоративных, строительных материалов, технологической щепы, качественного древесного угля (из одного кубометра топляка получается 200-300 кг угля). В воде происходит минерализация древесины, она становится прочнее, а при правильной обработке приобретает прочность камня. Она не гниет, в ней не заводится жучок, а изделия из такого материала вечны.

Но есть и другая сторона медали. Российские экологи бьют тревогу: покоящийся на дне топляк пагубно влияет на состояние водоема и его обитателей. Он выделяет фенол и меркаптаны, вытесняет кислород и тем самым вызывает заморы рыбы. На форумах в Интернете рассказывают истории о том, как иностранцы (в одном случае речь шла о японцах, в другом о финнах, в третьем о китайцах) хотели взяться за очистку российских рек от топляка и готовы были это сделать бесплатно, правда, при условии что весь «улов» забирают себе, но местные власти не дали «добро» на такие работы. Справедливости ради нужно сказать, что в последнее время государство начинает принимать меры по очистке рек от топляка. Не так давно на портале «Байкал Инфо» со ссылкой на министра природных ресурсов и экологии региона Олега Кравчука появилось сообщение о том, что на месте Байкальского ЦБК планируют построить завод по переработке топляка. Транспортная компания «РусГидро» с 2010 года ведет работы по очистке водохранилища Саяно-Шушенской ГЭС от топляка, и его объемы в акватории уменьшились почти на две трети - с 730 до 281 тыс. м 3 . Из-за низкого качества древесины ее сразу же утилизируют, причем весьма оригинальным способом: засыпают слоем земли и гравия, а затем засеивают травой. Вместе с тем это лишь капля в море в масштабах нашей страны. Ученые и энтузиасты уже не первый год думают, как сделать добычу топляка привлекательной для бизнеса и тем самым очистить водоемы от промышленных отходов (именно таков официальный статус топляка).

Топляк - дело тонкое

Александр Дупанов, директор ГОДО «Транс-Центр» (г. Гомель, Беларусь), которая с 1998 года занимается добычей и переработкой натурального мореного дуба в промышленном объеме, был свидетелем настоящего бума в добыче мореного леса. По его словам, в 90-х годах ХХ века немало предпринимателей пытались организовать бизнес в этой сфере, но хотели это сделать быстро, без значительных капиталовложений, без привлечения высокопрофессиональных специалистов. В результате тысячи кубометров ценного материала были бездарно уничтожены.

В Интернете и сейчас можно найти немало предложений о продаже мореного леса, но, по мнению Александра Александровича, в подавляющем большинстве это разовые предложения и, как правило, предприниматели не гарантируют отгрузку материала в заявленном объеме и тем более заявленного качества.

«На постсоветском пространстве есть лишь несколько предприятий, способных обеспечить весь цикл - от добычи топляка и его переработки до выхода готового качественного материала. У ряда компаний попросту нет отработанных технологий, - говорит г-н Дупанов. - Кроме того, при организации производства они не учитывают, что средства, полученные от реализации сухого мореного леса, не покрывают многолетние затраты на производство качественного материала. Например, чтобы получить 100 м 3 качественного сухого мореного дуба, необходимо найти, добыть и переработать как минимум 1000 м 3 топляковой древесины.

Добыча и обработка мореного леса - сложный и длительный процесс. Вначале нужно провести разведку, составить карты месторасположения затопленной древесины. Для этого специалистам доводится исследовать 300-400 км реки, затем за дело берутся аквалангисты - опускаются на глубину до 30 м для обнаружения точного местонахождения затопленного леса. Затонувшие стволы нужно поднять на берег (причем так, чтобы их не повредить), аккуратно транспортировать, отсортировать и обработать. Специалисты говорят, что мореный лес - очень капризный материал, он может потерять свои свойства, полежав несколько часов на открытом воздухе.

По словам Владимира Пушкарева, руководителя компании «Самрат», которая занимается добычей и обработкой топляка, для того чтобы на промышленном уровне заниматься мореным лесом, нужно вложить в дело несколько миллионов долларов. «Добыча мореного сырья сопряжена с риском. Необходимо создать команду единомышленников. И тех, кто надеется быстро разбогатеть на этом деле, ждет разочарование, - говорит он. -Наша компания занимается добычей топляковой древесины не ради извлечения огромной прибыли и обогащения, а потому что нам это дело по душе. Чтоб этим заниматься, нужно быть фанатом».

Хорошее бревно - по цене автомобиля

Аркадий Аракелян в конце 1980-х работал управляющим крупного строительного треста, который вел свои лесозаготовки и в составе которого были лесоперерабатывающие предприятия. Когда в районе Обской губы было обнаружено около 10 млн м 3 топленой древесины (что-то затонуло во время сплава, что-то во время ледохода), то, по словам Аркадия Аракеляна, было несколько попыток извлечь эту древесину со дна губы, но ни одна не увенчалась успехом: затраты были несоизмеримы с полученным результатом.

«Самые качественные бревна, как правило, находятся в самом низу лежащей на дне древесины, и, для того чтобы их достать, нужно сначала убрать весь верхний слой. В основном это труха, но и нижние бревна нужно умудриться достать так, чтоб их не повредить. Да и вытащить - это еще полдела, сложнее всего добытую древесину довезти до места переработки, - делится своим опытом специалист. - В толще воды она не контактировала с воздухом, а после поднятия на поверхность начинает трескаться. Когда мы первый раз везли на обработку поднятую со дна древесину, то постоянно смачивали ее водой, во второй раз - в специально оборудованном аквариуме. И все равно довезли не все. А ведь ее еще в сыром виде нужно распилить, а потом еще и грамотно высушить».

Аркадий Аракелян подтверждает слова Александра Дупанова: полезный выход получался очень маленький. За хорошее бревно, по словам г-на Аракеляна, в советское время давали несколько тысяч рублей (тогда за такие деньги можно было купить автомобиль). Но даже такая высокая цена на полученный материал не покрывала издержки на его добычу и обработку. Руководство строительного треста, в котором работал Аркадий Аракелян, сочло дело нерентабельным, и работы были прекращены.

Сегодня разброс цен на мореный лес очень широк. Стоимость мореной древесины зависит от многих факторов: породы, ее состояния и качества, условий отгрузки... Например, 1 м 3 мореной березы предлагают по цене от 2 до 15 тыс. руб., 1 м 3 мореной сосны - 3-20 тыс. руб., 1 м 3 лиственницы - 4-15 тыс. руб., 1 м 3 мореной осины - 1,5-15 тыс. руб. Самый широкий диапазон цен на мореный дуб: 1 м 3 дубовой доски может стоить и $200, и $30 000, стоимость необработанного бревна - от $500 до $3000.

«Ожидается, что средняя цена 1 м 3 мореного дуба в цельных стволах в 2014 году составит 3300 евро, а качественного сухого материала - от 6 до 150 тыс. евро, - делится прогнозами Александр Дупанов. - Но для того чтобы реализовать продукт по такой цене, требуется соблюдение многих условий: у него должны быть отличные потребительские качества. Цена ниже рыночной должна насторожить потенциального покупателя. Это может означать, что продавец либо занимается незаконной добычей сырья, либо оно ему случайно досталось. Причем и в первом и во втором случае велика вероятность того, что материал длительное время соприкасался с воздухом (что губительно для него), а также мог неоднократно осушаться и повторно погружаться в воду (из такого сырья получить качественный сухой материал сложно)».

Эффективный способ добычи топляка для малых рек

Инженер-механик из Барнаула Владимир Невский не один год посвятил поиску экономически оправданного способа добычи, транспортировки и перевалки затонувшей древесины на малых реках (молевой сплав зачастую выполнялся именно на малых, несудоходных реках). И нашел его! Владимир Александрович разработал конструкцию малогабаритного плавучего крана - мобильного и компактного агрегата, который может пройти там, где другой технике не под силу. Изобретение г-на Невского неоднократно было опробовано на малых реках Алтайского края.

«Топляком засорены как малые, так и судоходные реки, где для добычи можно применить высокопроизводительные плавкраны. Однако затраты на поиск разбросанных по подводным речным просторам бревен, их добычу, перевозку и перевалку окажутся несоизмеримыми с конечным результатом. А вот на малых реках проще. Лежат бревна-топляки в плесовых ямах, у перекатов нешироких речушек, и профессионалу-речнику не составит большого труда отыскать их», - говорит г-н Невский.

Идея разработки подводных залежей увлекла Владимира Невского еще в 1992 году. Тогда ему удалось собрать группу энтузиастов, которые, вооружившись архивными сведениями о лесосплаве, отправились в плавание по рекам Алтайского края. Они определяли объемы затонувшей древесины, составляли лоцманские карты, на схемы и карты нанесли дороги и населенные пункты. Но когда стали подсчитывать, сколько денег нужно потратить, чтоб поднять лес из воды, поняли, что привлекательная идея вылилась в непростую экономическую задачу.

По мнению Владимира Невского, такие распространенные способы добычи затонувшей древесины молевого сплава на малых реках, как водолазные работы, траление с берега, во-первых, малоэффективны, во-вторых, трудоемки, в-третьих, не всегда возможны в труднодоступной прибрежной местности и, в-четвертых, экономически неоправданны. А применение высокопроизводительных плавучих кранов, по словам специалиста, на малых реках невозможно из-за отсутствия размеров фарватера, которые позволяют использовать такую технику.

«Отечественная промышленность выпускает топлякоподъемные агрегаты ЛС 65 и ЛС 41. Но стоимость этих агрегатов превышает несколько миллионов рублей. Кроме того, из-за больших габаритов их невозможно эксплуатировать на малых реках. А вот работа плавучего крана с минимальными габаритами возможна там, где воробью по колено: на водоемах с шириной фарватера 4,5 м и глубиной 30 см».

По подсчетам Невского, с помощью такого плавкрана в месяц можно добывать 700-900 м 3 топляка. Производительность плавкрана зависит от глубины водоема и степени заиленности бревен. Расход дизтоплива на подъем топляка, транспортировку на расстоянии до 50 км и перевалку на автотранспорт - 1500 кг/мес. Средняя себестоимость 1 м 3 сырья получается 550-600 руб. (включая подъем, транспортировку, перевалку и погрузку на лесовозную машину), а средняя цена кругляка сегодня - около 3 тыс. руб. «Вот и судите сами, выгодно заниматься этим делом или нет», - говорит Владимир Александрович.

Как это работает?

По оценке экспертов, объем ежегодно всплывающей древесины на Богучанском водохранилище составит до 1 млн м 3 в год

По словам Владимира Невского, в управлении плавкраном никаких премудростей и хитростей нет. По водоему агрегат перемещается с помощью палубных лебедок, тросы которых закрепляются за береговые опоры (естественные или искусственные). К плавкрану присоединяется так называемый донный трал (подобие тяжелых грабель), который при движении крана сгребает все, что находится на дне водоема. Когда сопротивление движению плавкрана доходит до предела, он возвращается к тралу и поднимает на его палубу все собранное. Поднятая древесина формируется в пучок. После формирования пучка из 10-15 кряжей к нему крепится понтон. Пучок с закрепленным понтоном сбрасывается в воду и катером буксируется на участок перевалки, где лебедкой-бревнотаской поднимается на береговой склад и расформировывается.

Большой плюс такой технологии еще и в том, что поднятое бревно не отправляется сразу на берег, а находится в воде, будучи привязанным за борт плавкрана. Владимир Александрович говорит, что это помогает избежать так называемой кессонной болезни - растрескивания бревен.

«Поднятое с глубины бревно словно кипит, слышны щелчки. Газы, содержащиеся в древесине, пролежавшей на глубине водоема, где давление выше атмосферного, при быстром подъеме могут разорвать ее, - говорит г-н Невский. - Кроме того, кран в процессе работы качается, прикрепленные к нему бревна находятся в движении и таким образом отмываются от ила и песка».

Доставлять плавкран к месту работ можно по реке буксировкой или на обычном грузовом автомобиле без всяких согласований с ГИБДД, он вписывается в дорожные габариты. А собирается он за три-четыре часа силами трех-четырех человек. Владимир Невский говорит, что у него был опыт совместной работы как с общественными организациями, так и с научными институтами, но ни первые, ни вторые не захотели развивать его дело.

«Было несколько встреч и с потенциальными инвесторами, но их, как правило, интересовал конечный результат, они требовали всю информацию вплоть до разработанного бизнес-плана, в котором учтены все налоговые вычеты, бухгалтерские выкладки, инвестиционные риски... Эта работа требует иных знаний и подходов, нежели труд конструктора», - говорит Владимир Александрович.

Определяем качество и количество топляка вслепую

Внедрение изобретений кандидата технических наук, доцента Поволжского государственного технологического университета (Республика Марий Эл) Александра Роженцова могло бы значительно облегчить и удешевить работы по поиску топляка. Александр Павлович разработал и запатентовал в Роспатенте два устройства. Первое помогает обнаружить под водой (при ограниченной видимости и даже при полном ее отсутствии) затонувшую древесину и точно навести на нее грузозахватный механизм. Второе устройство призвано определить твердость затонувшей древесины по плотности структуры: труха - дрова, условно твердая - деловая. То есть для того чтобы определить качество топляка, не обязательно поднимать его на поверхность, а это серьезная экономия времени и средств.

«Оба устройства довольно просты, поэтому и себестоимость у них низкая. Причем, для того чтобы использовать эти устройства, не нужно никакого дополнительного оборудования, - говорит ученый. - Устройства устанавливаются непосредственно на челюсти грузозахватного грейферного механизма».

В свое время Александр Павлович защитил диссертацию «Совершенствование процессов поиска и оценки скоплений затонувшей древесины на лесосплавных водных объектах». Результаты исследований были использованы в производстве на лесопромышленных предприятиях Республики Марий Эл: ОАО «Марийский ЦБК», древкомбинат «Заря»», ГП «Марийский лесопромышленник», ОАО «Козьмодемьянская сплавная контора».

«С помощью изобретенных устройств топляк поднимали два раза. Правда, мореный дуб не нашли, но для меня главное было подтвердить дееспособность устройств, что и было сделано», - говорит Александр Роженцов. По словам Александра Павловича, топляк, поднятый во время первых испытаний, продали населению на дрова, а тот, что подняли во время второго испытания, передали на ОАО «Марийский ЦБК», где его переработали на гофркартон и туалетную бумагу. В то время в Республике Марий Эл не нашлось подходящего деревообрабатывающего предприятия, где можно было бы правильно обработать поднятый топляк.

«В нашей республике сейчас добыча топляка, по сути, не ведется. Раньше это делали лесопромышленные предприятия, которые занимались сплавом, - рассказывает г-н Роженцов. - Однако в настоящее время почти все крупные лесосплавные предприятия обанкротились. Мелкие частные предприниматели пытаются что-то делать, но им не хватает опыта и специального инструмента».

По мнению Александра Павловича, подъем топляка - актуальное и прибыльное дело. Но чтобы серьезно им заниматься и добиться успехов, нужно четко соблюдать технологию, не пропуская ни одного этапа: вкладывать деньги не только в добычу сырья, но и в проведение разведывательных работ, качественную обработку материала. По наблюдениям Александра Роженцова, большинство тех, кто занимается добычей затопленной древесины, пытаясь сэкономить, не соблюдают технологическую цепочку. Ученый говорит, что к нему не раз обращались предприимчивые сограждане, желающие купить картосхемы затонувшей древесины в Республике Марий Эл, но никто не приходил с предложением вложить деньги в разведывательные работы.

«С точки зрения бизнеса перспективы у этого дела, конечно, есть. Ведь мореная древесина раз в десять дороже свежесрубленной и, если ее продавать не просто в бревнах или досках, а делать из нее какую-то продукцию (мебель, аксессуары для дома, сувениры), можно неплохо развиться, - считает г-н Роженцов. - В России немало богатых людей, готовых платить за мебель из мореного дерева, особенно дуба, и этим людям было бы намного выгодней приобретать ее здесь, чем везти из-за морей-океанов. Да и надо учитывать, что в Европе запасы мореной древесины исчерпаны».

Марина ШЕПОТИЛО

Джеффро Уитто
создает свои скульптуры из найденного на океанском побережье топляка

Джеймс Доран-Уэбб
родом из Великобритании, но последние 20 лет он живет на Филиппинах. Из веток, выброшенных морем, у него получаются грациозные создания

Спил бревна мореного дуба (www.teltinc.com)

За тысячелетия использования древесины ремесленники, изобретатели и инженеры открыли, изобрели и довели до совершенных технологий разнообразные приемы ее (древесины) обработки. Самые продуктивные и эффективные были разработаны за последнее столетие, они ориентированы на массовое производство, обеспечивают повторяемость результатов, надежность и безопасность. Но есть техники, которые, появившись давно, массового уровня так и не достигли. Они послужили источником интересных идей, вошли в историю, но сами, в силу объективных причин, не стали индустриальными. Одна из таких техник - добыча и обработка мореной (от фр. marais - болото) древесины.

Естественное длительное природное морение подарило мастерам материал, который ценители нередко именуют черным золотом - так называют мореный дуб, и дорого покупают. В основе современного отношения к нему кроме реальной ценности, лежит приверженность к старине, вера в чудеса и природу одних и желание других продать подороже придуманную драгоценность, которую никто никогда не превратит в массовый ширпотреб. Такое же отношение сформировалось, к примеру, и к паре природный/искусственный жемчуг, природный/искусственный алмаз.

Изделия из мореной (в воде, в обедненной кислородом среде) древесины - продукт обработки поднятых из-под воды бревен. В основном, это давно естественным образом затонувшие стволы. Однако случалось, что в руки мастерам попадали столь же ценные бревна, извлеченные при реконструкции давно построенных мостов, дамб, каналов, шлюзов, мельниц. Большая часть древесины, которая после гибели деревьев оказывалась в воде, просто пропадала. Влага и воздух - то что нужно биоте, обычно проживающей на древесине, чтобы переработать живую ткань в гниль. Почему же некоторым бревнам повезло?

В ценный материал превратилась древесина, пролежавшая в воде сотни лет. Быстро затопленные стволы от недавних (десятки лет назад) сплавов при умелой сушке не слишком уступают по качеству нормальной древесине и мало от нее отличаются. Так как проследить весь процесс превращения за разумное время невозможно, остается только моделировать и ускорять условия созревания, оценивать роль разных факторов в этом процессе.

Скульптура, выполненная из мореного дерева, от Kevin & Michael Casey (www.bogwood.net)

Основные факторы, обеспечившие сохранность и превращение в ценный материал попавшей в воду древесине, это быстрое затопление, длительное пребывание под водой и/или илом без доступа необходимого для гниения воздуха, наличие консервирующих веществ в древесине и воде (что предотвращает порчу на начальном этапе созревания), наличие в воде компонентов модифицирующих древесину, наличие в самой древесине компонентов, которые в данной среде дают желаемый для использования результат.

Известные своей ценностью мореные дуб и лиственница - яркие примеры подходящих для морения пород. Они тяжелы и быстро тонут в воде. Богатая дубильными веществами кора (и менее богатая ими древесина) формируют среду губительную для гниения. Также хорошей защитой на первых этапах морения остается живица, и на суше противостоявшая врагам дерева. Если деревья в первые сотни лет не окажутся на воздухе и от этого не погибнут (как материал) от растрескивания и гниения, то продолжится медленный процесс модификации.

Естественные древесные соки будут вымываться водой и окисляться, окружающая водная среда насытится консервирующими ядовитыми фенольными соединениями (дубильные вещества как раз из этой категории), изменится ее кислотность (закислится). Такие условия складываются в озерах и болотах, в которых деревья накапливаются длительное время.

При морении происходят процессы в разной мере влияющие на древесину. С одной стороны, из-за вымывания и окисления естественных древесных консервантов будет падать уровень защищенности самой древесины. С другой стороны, и необходимость в нем будет снижаться - в скелете стойкой целлюлозы все меньше будет оставаться подходящих для развития болезнетворных организмов низкомолекулярных углеводов. Также потеря и окисление растворимых наполнителей целлюлозно-лигнинового скелета древесины будет приводить к ухудшению механических качеств (ухудшится гибкость, прочность) и большей проницаемости для воды (как следствие - большая чем у нормальной древесины гигроскопичность, набухание в высушенном состоянии). Вместе с тем будет происходить окаменение органики, что увеличит жесткость и стойкость древесины в случае высушивания к гниению и переработке точильщиками.

Процесс трансформации медленный, и лучшей колыбелью для него будут стоячие воды озер и болот. Важным для визуальных качеств будущего материала является процесс взаимодействия компонентов (тех же дубильных веществ) древесины с солями - считается что именно соли железа из воды придают мореному дубу темный до синевы цвет с характерным блеском.

Естественная подводная консервация оптимальна и для дальнейшего использования такой древесины в подводных условиях. Но кому интересны и нужны сейчас детали шлюзов или судов? Как использовать мореной дерево на суше? Пролежавшая длительное время под водой модифицированная древесина беззащитна перед сухой воздушной средой. Быстро извлеченное с глубины в несколько метров бревно при нормальном атмосферном давлении будет разрушаться активно выделяемой жидкостью и газами. Неравномерная сушка приведет к растрескиванию и короблению. Причем из-за потери связующих растворимых компонентов при морении разрушение будет более быстрым и глубоким, чем у нормальной древесины. Сеть мелких трещин и саму пористую древесину со временем заполнят атмосферная влага, грибы и бактерии - древесина сгниет.

Чтобы не испортить ценный материал, его нужно грамотно высушить. Извлеченное из-под воды бревно хорошо закрывают от воздуха до отправки на сушку, защищают от высокой/низкой температуры. Затем медленно (в течение месяцев) сушат при нормальной стабильной температуре и контролируемой влажности (в кустарных условиях окружают место сушки без сквозняков и активной вентиляции емкостями с водой). После достижения материалом нормальной влажности его распиливают и обрабатывают. Первоначальный распил на доску может производиться и на месте добычи еще мокрой древесины.

На заключительной стадии изделие защищают натуральными покрытиями. Хотя считается, что при естественном морении происходит консервация древесины, это не совсем так. При длительном пребывании под водой устраняются естественные разрушители древесины и питательная среда для них. Поэтому правильно обработанная древесина действительно здорова, но и менее защищена, чем нормальная древесина, от проникновения болезни. Преимущества плотных (мелкопористых) дуба и лиственницы проявляются и при обработке - даже повышенная гигроспокпичность мореного дерева для них не будет столь губительной.

Стол из мореной сосны от скульптора и художника Pieter Koning (www.pietkoning.com)

Изделия из ценной мореной древесины - товар штучный. Столь же штучной можно считать и саму такую древесину - она формируется в естественных условиях при сочетании множества разнообразных факторов. Поэтому о промышленной добыче или заготовке мореной древесины можно рассуждать лишь с большой натяжкой. Вымоченный в подходящих условиях в течение сотен лет дуб или лиственница совсем не то, что поднятый со дна текущей реки топляк, которому от силы десятки или сотня лет. Конечно, древесина и сама по себе ценный продукт. При определенном стечении обстоятельств и из хорошо переработанного топляка можно получить красивый, стойкий материал. Однако считать его лучше, чем современные продукты глубокой переработки древесины (к примеру, термодревесина) лишь потому, что он природный, не стоит.

Желание повторить визуальные черты ценного моренного дерева привело к возникновению техник ускоренного химического морения и эксплуатации их для тиражирования подделок. Быстрые способы даже глубокой пропитки/травления морилками - сейчас хорошо разработанные технологии. С их помощью можно менять не только внешний вид древесины, но и выполнять ее консервацию. Но такое морение лишь по названию похоже на естественное, и его продукт так же следует отличать от природного мореного дерева, как ширпотреб от коллекционной вещи.

Еще с конца XX века подобный промысел стал завоёвывать популярность в зарубежных странах. Так один бизнесмен вложил около 100 тысяч долларов, чтобы купить участок около берега какой-то реки и стал заниматься вылавливанием бревен. То есть он просто поставил некоторые установки, дабы бревна не уплывали далеко и вылавливал их. Дальше он просто их сушил, а потом перерабатывал, например, в какую-нибудь мебель или другие деревянные изделия. По сей день этот бизнес приносит около 3 миллионов долларов в год.

Некоторые аналитики утверждают, что на дне различных водоемов около 38 миллионов кубических метров утонувших деревьев (при этом точных цифр нет, так как каких-либо полномасштабных исследований не было по причине большой дороговизны). При этом в России никто не занимается этим, по крайне в таком объем как бизнес с западных стран. Может позиция стоит в невыгодности, нерентабельности или еще чего-либо, ведущие специалисты отзывались по этому поводу различными речами.

Разберем все по факту и наглядным образом.

При осуществлении перевозок различного сырья где-то сотая из этих объемов просто тонет в водном объекте. Например, ученные предполагают, что на реке Волга около 9 миллионов кубических метров деревьев. Меж тем, стоит отметить, что ценными будут только те деревья, которые хоть немного оставили целостный вид, иначе древесная «каша» мало кому понадобится. Меж тем деревья, которые на протяжении десятилетий находились под водой, являются в своем роде уникальным продуктом для производства различных товаров. Находясь в воде данная древесина становится очень прочной, благодаря насыщению различными минералами. Специалисты отмечают, что если такую древесину правильно обработать, то он будет подобно камню по прочности. Кроме того, она не подается гниению, в нее не будут залазить насекомые, поэтому подобные товары будут чуть ли не вечными.

Меж тем добыча древесины в какой-то роли поможет экологии.

Дело в том, что топляк, находящийся на дне какое-либо водного объекта негативно влияет как на общую водную систему, так и на его обитателей. Находясь там, он выделяют некоторые вещества, которые вытесняют кислород, из-за чего рыбы могут вымирать. Есть слухи, что заняться топляком уже хотели иностранные фирмы, причем совершенно бесплатно, вроде они помогают нам с экологией, а себе забирают сырье, но наша власти не согласились. При этом это решение является полностью правильным, если только мы сами начнем заниматься ее добычей, так и экологии очистим и денег подзаработаем.

Как раз и отметим, что государство стало бороться с топляком. На Байкале и вовсе планируют создать завод по переработке данного продукта. Из-за невысокого качества древесных продуктов их сразу же подвергают процессу утилизацию, причем довольно-таки интересным способом: берут эту древесину и закапывают под землю и гравий, а потом сеют траву. Но это, конечно же, лишь минимальный процент того, что делается, в масштабах такого государства как наше – это капля в море. При этом ученные уже несколько лет планируют сделать, чтобы топляк был довольно привлекательным для бизнеса, что должно приводить к автоматическому улучшению экологии и увеличению доходов.

Еще один эксперт, который непосредственно занимается подводной добычей дуба в довольно-таки больших объемах, рассказал нам историю о том, как был реальный толчок в этом направлению. В 1990-х годах была очень много различных коммерсантов, которые хотели заняться этим вопрос, но они планировали сделать это как можно быстрее и при этом не вкладывать серьезных инвестиций, а, так, не полагаясь на профессиональный труд. Но пошло не так гладко, потому что все-таки это не такой уж и простой бизнес.

Сейчас же тоже можно поискать множество различных объявлений по продаже топляка, но при этом это чаще всего разовые акции и при этом нет гарантий, что производитель имеет достаточный объем, а так же заявленное качество.

После распада СССР мизерное число предприятий могли добывать топляк, потом его перерабатывать и выдавать готовый материал. У большинства организаций просто не было таких технологий. Помимо всего этого, при формировании производства почему-то никто не ставит в учет тот факт, что потратить тоже очень много. Так на заготовку хорошей мореной древесины уходит в 10 раз больше свежедобытого сырья. А это очень много сил на разработку, поиска топляка. Потом множество сил на его переработку и только лишь потом получается готовый продукт, готовый к эксплуатации. Причем добыть подобное сырье – не так уж и просто. Для начала нужно все разведать, дабы знать, где вообще есть эта древесина. Далее нужно провести исследование на расстояние 200-500 километров, потом нужно еще нанять аквалангистов, дабы обнаружить, что находится на дне. Потом затонувшие столбы деревьев еще нужно каким-то образом вытащить, да еще и так, что не повредить их. Потом это все нужно расфасовать, перевезти и осуществить правильную обработку. При этом до обработки за ним нужно буквально ухаживать, так как за несколько часов он может просто потерять все свои необходимые свойства.

Молевой сплав леса как в Прикамье, так и в иных регионах страны всегда являлся наиболее простым и экономичным способом доставить срубленную древесину к потребителям. В весеннее половодье бревна, заготовленные зимой, попросту сталкивали в воду, и они плыли по течению к месту, где их вылавливали.

Таким образом осуществлялась транспортировка сырья из мест, куда добраться можно было только на своих двоих. Однако в процессе выяснилось, что данный вид сплава нарушает нормальные условия жизни ихтиофауны, вплоть до полной гибели ее наиболее ценных представителей и может быть использован только на несудоходных реках. Но основной минус - это потери.

По самым приблизительным прикидкам ученых, в России в результате молевого сплава леса утоплено не менее 38,6 миллиона кубических метров древесины. И это только за последние 50-60 лет (молевой сплав в Пермском крае был запрещен в 1992 году. - Прим.ред .). Сколько бревен навсегда скрылось в речных глубинах за сотни лет - никому неизвестно. Тем более, что учет особо никто не вел. Топляки сделали фактически несудоходными десятки рек-притоков крупных водных артерий - Камы и Волги, Оби и Иртыша, Енисея. Между тем подъем покоящейся на дне древесины решил бы не только проблему водного транспорта, но и дал промышленности огромные объемы сырья.

Основные реки, по которым велся молевой сплав в Пермском крае, - это Сылва, Вишера, Колва, Яйва, Косьва, Чусовая и их притоки. Значительная часть малых речек уже более двух-трех десятилетий непроходима не только для сколько нибудь водоизмещающих судов, но даже для надувных плавсредств. К примеру, приток реки Чусовой - Койва - в 20-х годах ХХ века имел судоходную, а также пригодную для лесосплава длину в 200 километров. На реке располагались железные рудники, Кусье-Александровский и Бисерский чугунолитейные заводы. Сегодня у Койвы мелкое и извилистое русло.

Считается, что в ходе молевого сплава тонет до одного процента от спущенного на воду леса. В Камско-Волжском бассейне, предполагает наука, затоплено около девяти миллионов кубометров древесины, в Енисее - семь, на дне Иртыша и Оби - до 6,5 миллиона "кубов".

Из них от 30 до 50 процентов - это так называемая деловая древесина. Четверть "утопленников" - стволы хвойных пород деревьев, а пять процентов - дyб, ценнейший строительный материал.

Около половины потерянных во время сплава бревен оказались в неглубоких местах и не представляют никакой ценности. Они регулярно то уходят под воду, то неделями лежат под ветром и солнцем и в таких условиях быстро гниют и превращаются в труху.

Золотое дно - это древесина, что хвойная, что лиственных пород, которая пролежала в воде без доступа воздуха несколько десятков лет. А еще лучше - под слоем ила и грязи, где содержание кислорода крайне мало. В таких условиях происходит минерализация дерева, оно становится в несколько раз прочнее исходного материала, приобретает характерную окраску - становится мореным.

Этот материал не гниет, в нем не заводятся личинки насекомых-вредителей, а дом, построенный из мореного бревна, простоит дольше, чем лиственничный. Однако до сих пор подъем со дна рек и производство высококачественной древесины не налажены не только в Пермском крае, но и в России.

Первые попытки заняться этим бизнесом, в том числе в Прикамье, были предприняты в 90-х годах ХХ века. Однако быстро потерпели фиаско - выяснилось, что просто поднять со дна бревна мало. Необходимо иметь специально оборудованные складские помещения, сушильные камеры, особые распиловочные станки: обычные с твердым, как камень, деревом просто не справляются. Если же просто валить топляки на берег, чтобы когда нибудь потом их переработать, то буквально через месяц-другой они потеряют свои свойства и станут обычной гнилой деревяшкой.

Однако правильно обработанный мореный лес стоит весьма приличных денег. Разброс цен - от 2 тысяч рублей за кубометр мореной березы до двух миллионов за куб дуба. В Прикамье дубов, конечно, нет, однако елей, берез и сосен по нашим рекам сплавлено огромное количество.

Несмотря на очевидную прибыльность проектов по добыче мореной древесины, в Прикамье этим бизнесом не занимается никто. Мало того, и в минпроме, и в экологическом ведомстве краевого правительства нет никаких данных об объемах и местах молевого сплава. То есть даже при наличии у предпринимателей желания организовать предприятие по подъему бревен, необходимо будет существенно вложиться в данную "геологоразведку".

Кстати

Как сообщили "РГ" на Камской ГЭС, на плотине приходится регулярно очищать гидромеханическое оборудование от набивающегося в решетки топляка. В принципе, ущерба когда то утонувшие и теперь всплывшие деревья металлическим элементам нанести не могут, однако для того, чтобы убирать скопление бревен, на станции даже установили грейферный ковш. Расходы, говорят на ГЭС, невеликие, однако отнимают силы и время, которые можно потратить с пользой. Кроме того, топляки отрицательно влияют на состояние водоемов, флору и фауну. Гниющая древесина выделяет соединения фенола и меркаптаны, что особенно пагубно сказывается зимой - подо льдом эти ядовитые вещества скапливаются, вызывая заморы рыбы.